Филарет – Патриарх Московский (книга вторая) - Михаил Васильевич Шелест
В это время немецкая слобода не сформировалась, как отдельная территория, как позже «Новая Немецкая Сторона», имевшая свой орган управления и суд. Служилым немцам выделяли земли на общих территориях, находящихся на задворках Москвы, как например за Москва-рекой, где никто не хотел селиться по причине татарских набегов. Этот «посад» всегда сгорал первым. Немцы об этом знали.
Фёдор не торопился, постепенно скупал дома по цене строительных материалов, переводил участки из-под контроля Иноземского приказа в Земской, переписывал их на себя.
Он легко убедил государя, что немцев нужно держать под особым контролем, а для этого, желательно не очень далеко от дороги на Александровскую Слободу, отвести специальный земельный участок, где бы служивые немцы и обитали. А заодно тренировали бы стрелецкие войска, имевшие «квартиры» совсем неподалёку. Так, постепенно Фёдор прибрал все земли Замоскворечья до внешнего вала, на который разместил своё животноводческое хозяйство. Причем, получилось так, что некоторые пожилые немцы, доживавшие свой век после ухода на пенсию, которая здесь и сейчас называлась «инвалидность», остались жить и работать на Фёдора в качестве наёмных управляющих его хозяйством под гарантии принятия под защиту крепости в случае нашествия врага.
К концу лета в камень «одели» шесть первых участков водоотводного канала и, соответственно, запустили семь водяных «мельниц», ставших движетелями в четырнадцати мастерских и четыре водяных насоса, подающих воду на сад, на огороды, на слободу овчинников, на слободу ткачей, и слободу кузнецов. Вода, поднятая насосами на десять метров от уровня, стекла по деревянным, пока, желобам.
Причём насосы крутились за счет падающей примерно с пяти метров воды в ограниченное двумя шлюзами пространство и вода насосом забиралась оттуда же, не давая межшлюзовому пространству заполнится. А стекала вода, возвращаясь в канал, за шлюзом. Перепад высот позволял насосам через зубчатые передачи вращаться так быстро, что насосы создавали давление около двух атмосфер.
Фёдор был несказанно рад такому успеху, но вечерами продолжал «колдовать» над профилем крыльчатки, стараясь успех развить. Однако «колдовать», как и просто остаться вечером одному у него выходило теперь не всегда, так как гарем из пяти девиц-черкешенок возрастом от пятнадцати до восемнадцати лет, не давал ему покоя ни тёмной ночью, ни даже светлым днём.
Девицы, как пелось на родине попаданца в одной дурацкой песне, бывают разные: жёлтые, белые, красные. Сёстры Темрюковны словно вышли из этой песни. Они происходили от разных матерей и были по цвету кожи, волос и глаз тоже разные: и смуглые, и светлокожие, и блондинки, и брюнетки. Одна девушка была рыжеволосой и такой белокожей, что хотелось прищурить глаза от отражённого от её тела света.
* * *
Смотреть наложниц они с царём поехали в Коломенское примерно через месяц после возвращения царя из похода по южным землям. Нашёлся повод для поездки с царём и Фёдору. Оказалось, что недалеко от посёлка, который, по причине многих «хождений» на Казань называли «Походным Великокняжеским двором», под древним языческим капищем и на речке Чернушке нашли разноцветные глины. Вот Фёдор и поехал в Коломенское вместе с царём, вроде, как глянуть на них, а на самом деле поехал на смотрины, как шутил царь, «невест».
— А что ты, Федюня, думаешь? — веселился Иван Васильевич, сбросивший со своих плеч заботу о попорченых им девицах. — Взял бы и оженился. Наследником бы вскорости обзавёлся. Царских кровей, однако!
Фёдор подумал, что родится может всякое, но вслух сказал иное:
— Благодарю, государь, но не смею присваивать себе, то, что сделал ты сам. Мало ли, что случись, и ты захочешь признать ребёнка своим. А я уже запишу его на себя.
— Зачем мне это? — удивился царь. — Не признаются церковью такие дети моими. Попы и браки вторые запрещают. Разрешение на женитьбу у митрополита просить пришлось. Что за бред? Предки наши имели нескольких жён. В деревнях и весях до сих пор так и живут. И женятся вокруг вербы и жён вторых берут. А царям, видите ли, претят. А ежели жена умерла? Что, вечно блудити?
— В Великом Новгороде, говорят, так и по сей день живут.
Царь так дёрнул повод, что конь едва не вздыбился.
— Ты мне Новгород не поминай! — сказал царь, успокоив коня. — Там такой рассадник ереси, что не знаю, что с ним и делать. Он, Псков да Смоленск — авгиевы конюшни! Всё времени нет вычистить.
— Ты же сам сожалеешь, что не живём так, как раньше… А они живут.
— Не как раньше они живут, а по ереси. Пользуются жиды противоречиями между старой верой и новой, вот и вкладывают в умы новую ересь.
— Так попы венчают за деньги, государь. Пошлина аж пять копеек. Я узнавал.
— Тебе пять копеек жалко в церковь отдать? — усмехнулся царь.
— Мне не жалко, а у крестьян каждая копейка на счету. А ежели второй брак? Тебе 'венечная память'1 во сколько обойдётся? Вдовцу, что второй раз женится, должно быть дороже.
Царь хмыкнул.
— Восемь копеек.
— Во-о-от, — поднял указательный палец Фёдор. — А у крестьян, где такие деньги? Им проще вокруг вербы по солнцу пройти. Или вообще жить тишком. Знаешь, как крестьяне разводятся?
— Как? — тормознул коня царь.
— А никак. Мужики пишут договор, что разделят поровну, ежели их поймают, штраф митрополиту, что назначен, за сей «грех». Нет денег у народа, государь. Многие ещё натуральным продуктом налоги платят. А ты говоришь, за венчание плати.
— Я говорю? — удивился государь и снова тормознул коня.
Фёдор улыбнулся.
— Пошутил я. Отменять пошлины на венчание надо. И другие брачные указы.
— Какие это?
— Как, какие? А брачный обыск1? Прежде, чем женится…
— Да-да! Помню! Знаю! — перебил Фёдора царь. — Вот же ж, действительно канитель.
* * *
[1] Венечная память — указ о венчании, который в каждом отдельном случае выдавался от архиерея или по уполномочию его от соборных протопопов и поповских старост на имя того священника, который должен был совершить венчание. Без этого документа ни один священник не в праве был обвенчать ни одного брака, но по получении должен был убедиться в отсутствии препятствий к браку.
[2] Брачный обыск включал восемь позиций, подлежащих исследованию священником: 1) звание и состояние; 2) место жительства; 3) возраст; 4) отсутствие плотского и духовного родства и свойства; 5) семейное положение; 6) взаимное согласие (отсутствие принуждения) — до 1775 года от родителей венчающихся также требовалась присяга, что
