Геннадий Ищенко - Коррекция (СИ)
— Жить можно. Хотя после нашей последней квартиры…
— Это понятно, — согласился Алексей. — Метраж небольшой, но мебель есть и проход между ней тоже имеется. Сегодня сдвинем кровати, и я передвину стол к окну. Да, замок я обязательно поменяю. Коменданту об этом говорить необязательно, но нам здесь посторонние не нужны. Я еще свободен, пока в кадрах будут проверять документы, поэтому прикинь, что нам нужно, и я постараюсь все купить. Еще ни с кем из соседей не познакомилась? Ну ничего, в общежитиях это быстро. Так, дверь нужно уплотнять. В коридоре курит какая‑то сволочь, а нам тянет дым. Летом — куда ни шло, а сейчас не слишком‑то проветришь.
— А если попросить не курить? — спросила Лида. — Или здесь можно?
— По идее, нельзя, — задумчиво сказал муж. — Я это, конечно, уточню у коменданта. Только понимаешь, малыш, правила это одно, а их исполнение — совсем другое. А большинству курильщиков на твои неудобства… в общем им все равно, лишь бы им было удобно. Такие понимают только силу, а ее в моем положении применять чревато. Здесь почти все офицеры, а я всего–навсего старшина. Рукоприкладство к старшему по званию. И неважно, что не на службе, а в быту. Даже если не привлекут, врага себе наживешь. А здесь таких должно быть много. И самое главное, что они все свои, а я пока чужак. Это не значит, что я буду подставлять лицо под плевки, но и сам нарываться на неприятности не стану. Тебя это, кстати, не касается. Если прицепится какая‑нибудь сволочь, можешь использовать все, чему я учил. И уж тут я смогу действовать, наплевав на звания.
Дверь приоткрылась и к ним в комнату заглянул мужчина лет сорока в гражданских штанах, майке и с дымящейся папиросой во рту.
— Новенькие? — спросил он, выпустив в комнату клуб дыма.
Лида, ничего не говоря, подошла к двери и резко выбросила руку, впечатав ему кулак в горло.
— Открой, пожалуйста, форточку, — попросила она мужа, прикрывая дверь. — Слушай, а он не встает. Я его не могла…
— Хороший удар! — оценил Алексей. — Только бить надо было в челюсть и немного быстрей, а еще лучше — не драться вообще. У тебя получилось только потому что он такого не ожидал. Надо бы с тобой опять заняться, да негде. Да не бойся ты, живой он. Слышишь, матерится?
— Что засунул, по тому и получил, — ответила Лида. — Мне и так было неудобно бить из‑за его роста. А об его челюсть я бы ободрала себе костяшки.
Минут пять они проветривали комнату, потом из‑за холода форточку пришлось закрыть. Вскоре к их двери кто‑то подошел и требовательно постучал. На стук вышел Алексей.
— Чем обязан? — спросил он коменданта — невысокого полного мужчину с пышными усами, одетого в галифе и китель без знаков различия.
— Откройте дверь! — потребовал тот.
— Не могу! — развел руками Алексей. — У вас в коридоре так накурено, хоть топор вешай. И это зимой. Я еще не читал правила, но почти уверен, что ими это запрещено. Мало того, еще всякие хамы без спроса лезут в нашу комнату с папиросами в зубах. Если вы пришли по поводу того, что моя жена одного такого выкинула из комнаты, то она в своем праве, а он пусть благодарит судьбу за то, что она ему не выбила зубы, и делает выводы.
— А что сделали вы?
— А я его пальцем не тронул, — улыбнулся Алексей, — просто не успел. Но жене сделал внушение. В следующий раз она будет бить по–другому.
— Вам надо отсюда уходить, — сказал ему комендант. — Это не шутки. Майору Лыкову, скорее всего, придется обратиться к врачу. А насчет курения я при всем желании ничего сделать не смогу. Здесь курят почти все, в том числе и женщины. Как ваша жена думает готовить на кухне, если там все курят во время готовки? Будет драться с женами офицеров? Так они ее саму отлупят. А о сегодняшнем случае я обязан доложить.
— Все слышала? — спросил Алексей, вернувшись в комнату. — Против лома нет приема, а мы с тобой здесь свои порядки не наведем. Нужно срочно искать комнату или начинать курить. Завтра попробую что‑нибудь найти. И готовкой пока заниматься не будешь. Здесь недалеко есть столовая, походим туда. Нам еще не хватало драк с женщинами!
С утра заняться поисками жилья не получилось: за ним прислали дежурную машину.
— Как это понимать, старшина? — спросил полковник. — Устраиваем драки и калечим сотрудников, которые намного старше вас по званию? Нам такие в кадрах не нужны! Никакая полезность не заменит дисциплины. Что можете сказать?
— Хочу сказать, что мое заявление к вам было ошибкой, — спокойно ответил Алексей. — Хотел максимально реализовать свои способности на пользу обществу, да видно зря. Считайте, что я забрал свое заявление назад. И общежитие мы вам освободим. Если не будете меня задерживать, постараюсь это сделать уже сегодня.
— Из‑за чего случилась драка?
— Я не знал, что все общежитие курит, иначе никогда бы туда не вселился, — начал объяснять Алексей. — Мы с женой не курим и этой гадости не переносим, а там в коридорах и на кухне нечем дышать. И толком из‑за холода не проветришь. А пострадавший майор без стука влез к нам в комнату с папиросой и все задымил. У меня жена еще молодая и не всегда может сдержаться. Я бы это хамло просто выпер, тем более что формы на нем не было, а она не удержалась и врезала. Комендант мне потом сказал, что он не в силах с этим бороться и мне не советует. Совет был один — убираться оттуда в какое‑нибудь другое место, что я и собрался делать с утра. Теперь нужно искать жилье. Деньги у меня пока есть, остается найти комнату.
— Если все так и было, мы ее к ответственности привлекать не станем, — сказал полковник, — но предупредите, что проявляем снисхождение в первый и в последний раз. Чтобы рук больше не распускала. А с поисками комнаты поможем. Только у вас ведь на ее оплату уйдет половина жалования. На что собираетесь жить?
— Жена отличный художник. Она не только умеет бить морды, она еще неплохо их рисует. Если не будет хватать денег, заработает. Я вам сейчас не нужен, товарищ полковник?
— Куда торопишься? Сказал же, что квартиру найдем.
— Дома жена волнуется, — пояснил Алексей, — и она голодная. Продуктов мы еще не покупали, хотели с утра сходить в столовую, но не успели, а сама она не пойдет.
— Голодная жена — это страшно, — согласился полковник, — особенно такая, как твоя. Можешь идти. Машины не даю, доберешься сам. Здесь всего три остановки троллейбусом.
Лида действительно проголодалась и сильно переживала за мужа. Решив заглушить голод водой, она вышла из комнаты и прошла на кухню, в которой были две раковины для мытья посуды. На одном из трех составленных в ряд столов стояла электроплитка, на которой жарила что‑то мясное пожилая невысокая женщина.
Лида поздоровалась и, стараясь не обращать внимания на запах, от которого рот сразу наполнился слюной, подошла к мойкам. Никакой посуды не было, поэтому она открыла кран и принялась пить так.
— Ты что делаешь, шальная? — женщина, отставила свою сковородку и оттащила Лиду от воды. — Пьешь ледяную воду! Совсем ума нет?
— Сильно захотелось пить, — объяснила смутившаяся девушка, — а мы только вчера въехали и не успели разжиться посудой. Да и плитки, я смотрю, у всех здесь свои.
— Конечно, свои, — кивнула женщина. — А попросить было нельзя? Или после вчерашнего не хочешь ни к кому обращаться? За что ты приголубила нашего майора? Неужели приставал? Раньше за ним такого не водилось. Хотя ты очень славная.
— Да нет, не поэтому, — ответила Лида и рассказала, как было дело.
— Только из‑за папиросы? — не поверила ее собеседница. — Ну и глупо! Здесь многие курят, а нравы… тоже простые. Не хочешь, чтобы к тебе заходили без приглашения, просто запирай дверь. Здесь все так делают. А ты сразу драться. Он, между прочим, почти не мог говорить, но жену разбираться не пустил, никому ничего объяснять не стал и, уверена, что не жаловался. А вот комендант наверняка доложил. Получается, что ты нарушила закон и нанесла побои человеку, который тебя и пальцем не тронул, да еще работнику милиции. Знаешь, что за такое бывает? Вот я и говорю, что дура! И никто здесь тебя не поймет, все осудят, даже некурящие. Я сама не курю и никакой радости от табачной вони не испытываю, но рук не распускаю.
— И долго вы здесь живете?
— Третий год и, я надеюсь, последний. В следующем мужу обещали квартиру. Вот и терпим. Это, милая, общежитие, здесь не все под тебя, а ты под остальных должна подстраиваться. А не можешь — уходи.
— Мы думаем уйти и снять комнату, — сказала Лида.
— И чем вы за нее будете расплачиваться? Звание‑то у мужа какое?
— Обещали старшину. А деньги заработаем.
— Детский сад, — вздохнула женщина. — Мой — майор, и то нам снимать комнату накладно. Заработаем! Не так они просто зарабатываются! Что ты все глотаешь слюну, голодная?
— Хотели с утра пойти в столовую, а мужа срочно вызвали.
— Горе луковое! Пойдем, угощу тебя хоть чаем с печеньем, пока твоего мужа чихвостят за вчерашние художества.
