Геннадий Ищенко - Коррекция (СИ)
— Виктор Федорович, — представился мужчина. — Моя жена Елена Николаевна. Расправьте одеяло и садитесь, мы пока лежать не будем.
— Алексей и Лида, — сказал в ответ Алексей. — Далеко едете?
— Выходим во Владимире, — сказала Елена. — Еще больше дня ехать.
— Вот хорошо! — обрадовалась Лида. — Мы едем туда же, а города совсем не знаем. Вы нам не расскажете, где в нем лучше устроиться?
— А почему вы едете к нам? — спросил Виктор. — Если не хотите, можете не отвечать, просто так мне будет понятней, что вам посоветовать.
— Причина в ней, — кивнул на жену Алексей. — Простыла и долго болела. Теперь каждую зиму проблемы. Мы к уральским морозам привычные, а ей нужно место потеплей.
— А откуда вы? — спросила Елена Лиду.
— Из Сталинграда. Эвакуировали в сорок втором году.
— А почему не вернуться туда?
— Некуда ей возвращаться, — ответил за жену Алексей. — Дом разнесло снарядом еще до эвакуации, отец погиб на фронте, а мама застудила легкие и умерла за год до нашей свадьбы.
— Сейчас в Сталинград ехать не стоит, — сказал жене Виктор. — Город еще долго будут восстанавливать. Вы ведь не строитель?
— Нет, я токарь, — ответил Алексей. — А жена работала секретаршей. Но хочу устроиться в милицию, а ей пока вообще лучше не работать. Пусть сидит дома и рисует картины.
— А почему в милицию? — полюбопытствовал Виктор. — Не самая легкая работа, и зарплаты у них небольшие.
— У меня всего–навсего второй разряд, — начал объяснять Алексей. — Денег получаю мало, а работа… не мое это. Я ведь служил в воздушно–десантных войсках. Там нас учили многому, что и в милиции пригодится.
— А Лида училась на художника? — спросила Елена, с сомнением глядя на девушку.
— Что вы! — засмеялась Лида. — Мне всего девятнадцать. У нас с Лешей только десятилетка. — А рисую я сама с детства. Если хотите, могу и вас нарисовать.
Она попросила мужа достать один из чемоданов, из которого извлекла тетрадь и несколько простых карандашей.
— Пересядьте к мужу, — попросила она Елену. — А я сяду за столик. Это недолго, минут по десять на рисунок. Леш, пока я работаю, сходи сам к проводнице. Отдай билеты и возьми постели. Вам не обязательно сидеть неподвижно, можете говорить или читать, мне это не помешает.
Через двадцать минут она закончила оба рисунка, привычно расписалась на каждом и отдала их попутчикам.
— А у вас, несомненно, талант! — сказал ей Виктор. — Мы здесь как живые. И характеры прекрасно переданы, а не просто внешнее сходство! Вам обязательно нужно учиться.
— А зачем? — спросил его давно вернувшийся Алексей. — Чему ее могут научить? Видели бы вы, как она рисует красками. Человек на портрете получается как живой. Просидеть в училище несколько лет только для того чтобы получить бумажку о его окончании?
— А куда вы дели ее работы? — спросил Виктор. — Они у вас не с собой?
— Подарили другу, — ответила Лида. — Мы не знаем, где придется жить, какие тут картины!
— Подъезжаем к Перми, — сказал Алексей. — Попрощайся с городом.
— Все равно я сюда приеду посмотреть на могилу мамы, — сказала Лида, всхлипнув.
«Какая актриса пропадает, — подумал Алексей. — Даже слезы потекли, Елена сейчас сама прослезиться».
— Так вы жили в Перми, не в Кунгуре? — спросил Виктор. — А в него как попали?
— Там живут мои единственные родственники, — объяснил Алексей. — Семья брата отца. Мои родители тоже умерли. Мы, когда уволились, поехали к ним погостить и посоветоваться. Дядя за свою жизнь объездил весь Союз, вот и хотели узнать, куда лучше приткнуться. Он нам Владимир и посоветовал. Жил у него в нем еще до войны друг, так дядя к нему пару раз ездил. Город ему понравился. Еще тем хорошо, что недалеко от Москвы.
— Хотели бы со временем перебраться в столицу? — с пониманием сказал Виктор. — Так вы едете к другу дяди?
— Его друг погиб, так что едим мы просто так, наудачу, — ответил Алексей. — А Москва… Посмотрим, как устроимся во Владимире. Если плохо, можно будет съездить в столицу и попробовать найти работу. Ехать в нее просто так глупо.
— Вы не по возрасту умны, — сделал ему комплимент Виктор. — Вам, молодые люди, повезло. Я во Владимире не последний человек, так что устроиться вам поможем.
— Да, — поддержала его Елена. — Завтра, как приедем, забираем вас к себе, а потом Виктор договорится, и вас устроят на работу. Квартиры сразу никто не даст, а вот комната в общежитии будет. У вас как с деньгами?
— С деньгами у нас проблем пока нет, — сказал Алексей. — Свои были, да еще дядя помог. И вещей надавали. К двум нашим чемоданам добавили еще два своих. Так что для жизни у нас все есть, было бы где жить. Если поможете, можете всегда на нас рассчитывать.
— А с меня портреты, — улыбнулась Лида. — Маслом.
— Остановка, — Виктор поднялся и потянулся за пальто. — Пойду пройдусь по перрону. Стоянка минут двадцать, так что я и разомну ноги, и покурю.
— Никак не отучу его от курения, — пожаловалась Елена, когда муж вышел из купе. — Две–три папиросы за день обязательно выкурит. Вы, ребята, не беспокойтесь: если он сказал, что поможет, значит, так и сделает. Вы и ему, и мне понравились. Виктор работает в горисполкоме, и с ним в городе считаются.
— Спасибо, Елена Николаевна, — поблагодарил Алексей. — Пойдем и мы пройдемся. Не на перрон, просто постоим в коридоре и посмотрим на вокзал. С этой стороны видны только составы.
Они вышли в коридор и стали у окна напротив двери в свое купе.
— Интересно, это нам опять так повезло, или этот свыше помог? — тихо сказал Алексей. — Не похож Виктор Федорович на человека, который бросается всем помогать.
— А я знаю? — пожала плечами Лида. — Может помог, а может мы им действительно понравились. Дорога часто сближает людей, а ничего особенного он и не сделает. Один звонок нужному человеку… Мы бы устроились и сами, просто с ним будет меньше мороки. А портреты я нарисую. Поддерживать с ними связь будет нелишним. Уже объявили отправление, где его носит?
— Вон бежит, — показал рукой Алексей. — Стоял в очереди к киоску.
Через минуту в коридоре показался недовольный Виктор.
— Хотел взять свежего хлеба, но не успел, — пожаловался он. — Деликатесов набрали, а хлеб закончился.
— Ничего, — сказал ему Алексей. — У нас с собой достаточно бутербродов. На ужин всем хватит, а завтра хлеб достанем. Наверное, после Перми начнут разносить чай, тогда и поужинаем. А потом ляжем на полки, чтобы завязался жирок.
— Мне это лишнее! — хохотнул Виктор. — А вам еще рано думать о жирке. Все, поехали.
Через двадцать минут проводница начала разносить чай. У них было третье купе от ее служебного, поэтому долго ждать чая не пришлось. Алексей извлек сверток с бутербродами, а Виктор добавил к ним нарезанную буженину.
— Еще что‑нибудь достать, или достаточно? — спросил он.
— Я думаю, хватит, — остановил его Алексей. — Не знаю, кто как, а я еще не очень проголодался и на ночь много есть не буду, тем более что здесь все мясное. А если кому будет мало, недолго и достать.
— Разумная позиция! — одобрил Виктор. — Ну что, навалились?
Они съели все, что было выложено, а потом по очереди посетили туалет, переоделись и легли на расстеленные Алексеем постели. Начало темнеть, но света пока не включали.
— Спи, — сказал Лизе Алексей. — Ночью будут остановки, и опять будешь просыпаться, так что отсыпайся впрок.
Утром Алексей на первой же остановке пробежался по киоскам и купил хлеб, печенье и халву. Купил и газету, чтением которой занялся после завтрака.
— Ну и что интересного пишут? — спросил Виктор, который дочитал свою книгу и теперь маялся от скуки.
— Скоро дочитаю и отдам вам, — пообещал Алексей. — За рубежом ничего интересного. Есть статья об убийстве Берии, но ничего нового я в ней не вычитал, только повторение того, что сообщали по радио, и общие рассуждения. Скорее всего, покушение выполнено так, что со смертью убийцы не осталось никаких следов. Арестованных отпустили, но из органов выгнали. Вины за ними не нашли, просто надо было кого‑то наказать, вот они и пострадали за халатность. Еще повезло: раньше точно поставили бы к стенке.
— Смело говорите, — заметил Виктор, — но, по сути, правильно. А сами как думаете, месть это или работа империалистов?
— Я думаю, что ему все‑таки отомстили наши. Слишком много значительных людей расстреляли, сослали или просто убрали от кормушки. А ведь вместе с ними пострадали и их родственники. С самого начала было ясно, что после покушения уйти не удастся: или убьют, или схватят, и еще неизвестно, что хуже. За деньги на такое не идут. По крайней мере, я бы никогда не пошел. Это или ненависть, или помутнение рассудка. А нашим урок на будущее. Не должна охрана так топорно работать. Прошли в Кремль и расслабились. Вот и результат! И охрану Кремля нужно ставить не так. Там каждый в наряде должен присматривать за остальными. Слишком высокая цена доверия.
