Учитель. Назад в СССР 3 - Аристарх Риддер
— На-ко вот, моя передала, — выдал дядь Вася, доставая из-за пазухи бумажный сверток. — А это от меня, — второй сверточек, поменьше, лег рядом на стол.
— Да я еще те пироги не доел, куда мне столько! — запротестовал я. — А вот за это отдельное спасибо, Василий Дмитриевич! — обрадовался я очередному цилиндру, горсти маленьких лампочек и тумблеру. Где уж сосед все это добывал, не ведаю, но дядь Вася с той смой первой пробной лампы, время от времени снабжал меня запчастями.
Понятное дело, традиция по снабжению выпечкой «городского недокормыша», начатая Степанидой и подхваченная женой Митрича, продолжалась. Соседки не забывали баловать меня выпечкой. Вот и сейчас дядь Вася развернул промасленную газетку и по маленькой кухне поплыл аромат свежеиспеченных пирогов.
— И когда только Мария Федоровна успевает? — покачал я головой. — Ведь на работе же целый день. Спасибо от меня передавайте названной матушке! — от души поблагодарил я.
Митрич довольно крякнул, потер подбородок, выдвинул стул и уселся спиной к русской печке.
— Ты дрова-то запас, Егор Ляксандрыч? — заволновался дядь Вася, сообразив, что печка у меня холодная.
— Школа обещала обеспечить, — отозвался я. — Тепло пока.
— Ну, смотри, про уголек-то не забудь. Без уголька зимой никак, — напомнил ВасильДмитрич.
Какое-то время мы молча пили чай, размышляя каждый о своем. Такие моменты я особенно любил. Есть люди, с которыми приятно пообщаться, что-то обсудить, даже поспорить. А есть те, с которыми комфортно молчать. Молчание не напрягает, не раздражает, оно словно продолжение беседы. Таких людей мало, потому для меня они имеют особую ценность. Василий Дмитриевич оказался как раз из таких вот уютных молчунов.
— Ты вот чего Егор… Светильник — оно, конечно, хорошо… — Митрич покрутил головой. — Но не солидно как-то…
— Так ручная работа, — удивился я. — Опять же — эксклюзив, ни у кого такого не будет.
— Оно, конечно, есклю… этот твой зив дело хорошее, хоть и мудрёное, — хмыкнул дядь Вася. — Но молодой семье оно ж чего надобно?
— Чего?
— Хозяйством обзавестись. Посуда там, подушки всякие, одеялы опять жеж, чашки, ложки, поварешки. Оно, конечно, этого добра навалом надарят и родня, и гости. Но все ж таки традиция. Тут понимать надо! Да и в хозяйстве вещь полезная.
— Все понимаю, дядь Вась, сделать ничего не могу. В сельпо пусто, в город завтра не успею смотаться, уроки у меня. Да и не поварешку же дарить, а что другое достать не успею. Я тут подумал… и вот что придумалось… деньги в конверт положу и подарю тогда.
— Ты мне это брось, — строго погрозил пальцем Митрич. — Денег, ишь ты, обидишь хороших людев. Кто ж на свадьбу денег-то дарит? На свадьбу оно полезное дарить надобно.
— Так, а деньги чего, не полезное? На них Зина с мужем сами купят, что им необходимо для дома.
— Купят, ишь ты, — покрутил головой Митрич, ухмыльнувшись. — Молодой ты еще, Егор Ляксандрыч, жизни не нюхал. Достанут — оно вернее. Да и то, постараться надобно, опять же, людей нужных знать. Ты вот чего… — дядь Вася задумался, нахмурился, над чем-то размышляя. — Ты вот чего… Деньги-то у тебя имеются? — в лоб поинтересовался Митрич.
— Имеются, — обрадовался я, решив что Василий Дмитриевич все-таки оценил мою затею с денежным конвертом.
— Ты, Егор Ляксандрыч, вот чего. Ты денег мне давай, я завтра в город еду, кое-что там надобно прикупить, заодно и привезти кой-кого. Вот я тебе и погляжу, чего да как, чайничек прикуплю молодым на подарок. Вот так-то оно правильней будет. Вот и подаришь чайник-то со своим светильником. Как говорится, и людям хорошо, и глазу приятственно, и в хозяйстве вещь нужная.
— Вот спасибо, Митрич, выручил меня, — обрадовался я и пошел в комнату за деньгами. — За кем отправили-то? — крикнул, доставая из шкафа портфель, из портфеля деньги. — Неужто к нам еще какой молодой специалист едет? Хорошо бы в школу, — хмыкнул себе под нос, н особо надеясь на чудо.
Как и обещал директор, на меня легла дополнительная нагрузка, был я географом, стал, что называется, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Маловероятно, что в разгар первой четверти к нам пожалует новый учитель. Тем более вчерашний выпускник педагогического института, ну а вдруг.
С работой я справлялся, нареканий не было. Но хотелось большего простора и свободного времени для других моих проектов. Тем более, я прекрасно видел, как реагирует на мои идеи школьная молодежь. Очень активно и с энтузиазмом. Но при всем желании руки пока не доходили не до газеты, не до радио. Хотя была у меня надежда на то, что за время подготовки ко Дню учителя школьникам понравится игра в корреспондентов, вот на этой волне и предложу создать свою собственную школьную газету.
— Василий Дмитриевич, двадцать пять рублей хватит? — крикнул я из команды.
— Кхм…- закашлялся Митрич на кухне. — На четвертак, Ляксандрыч, оно в Минск можно улететь. Опять жеж, сервиз там какой прикупить на шесть персоний, или там коньяк французский, — дядь Вася зажмурился, почмокал губами. — Знатная вещь, доложу тебе, Ляксандрыч. Но мой самогон лучше, — хмыкнул сосед. — Чайник, он того, подешевше будет. Рублика за три возьмем.
— Несолидно как-то, — ответил я, держа в руках две купюры. — Вот что, Василий Дмитриевич, возьми полтинник, купи, что необходимо, чтобы вещь нужная и выглядела достойно.
Я протянул Митричу деньги, Беспалов понялся, неторопливо обтер ладони о штаны и только после этого взял деньги, аккуратно свернул, уложил в карман, застегнул пуговицу и для надёжности пару раз по нему похлопал.
— Сдачу привез, не беспокойся, Егор Ляксандрыч. Все честь по чести сделаю, — солидно заверил меня Василий Дмитриевич.
— Спасибо, — от души поблагодарил я и уселся за стол. — Так за кем в область-то? — вспомнил про свой вопрос.
— А то потом увидишь, познакомишься.
Митрич хитро улыбнулся, но не стал ничего объяснять, я не стал настаивать. За чаем мы с дядь Васей обсудили эскиз подарочной лампы. Сосед настаивал на том, чтобы лампа выглядела как в сердце. Мол, кабы не Зинаида в тот злополучный вечер, остался бы он вдовцом.
