Вторжение - Иван Валерьевич Оченков
— Проходи, полковник, будем чай пить…
— Отчего же не почаевничать, — с хитрой улыбкой отозвался казак.
— Случилось чего? — поинтересовался я, сразу сообразив, что Тацына прибыл не просто так
— Угу, — промычал полковник, шумно отхлебывая горячий напиток из блюдца, и заедая бубликами. — Татары…
— Что с ними?
— Стакнулись с французами, сукины дети. Возят им припасы, коней пригоняют. Я уж и грозил им и плетями награждал, да только все без толку…
— Не знаешь, что делать в таких случаях?
— Да кабы только это… Жгут христианские деревни, жителей режут почем зря, даром что соседи. Того и гляди на обозы нападать начнут.
— Ты уверен, что это их рук дело?
— А кого же еще! Турок тут мало, да такие зверства и они бы творить постеснялись. Разве башибузуки, но их у османов всего ничего, да и те без лошадей кукуют. Нет, это местные шалят…
— Может встретиться с главами их общин и духовенством? — предложил внимательно прислушивающийся к разговору Лихачев. — Пригрозить, что в случае чего…
— Думаешь, не толковал я с ними? — помрачнел казак. — В лицо клянутся ироды, что ни при чем. Хотя по глазам вижу, что врут…
— И что, никто доселе не попался?
— Отчего же. Но они и тут отпираются. Мол, не наш, пришлый какой-то. Или давно уехал, и что все это время делал, не ведаем, потому за него не ответчики!
— В общем, так, — помрачнев, решил я. — Для начала объяви всем здешним крымчакам, что, если подобные безобразия не прекратятся, пусть пеняют на себя.
— Сколь раз говорено уже…
— Молчать! — оборвал, не повышая голос, после чего продолжил. — Коли поймали местного за разбоем, во всем ауле обыск. И не дай бог, найдется хоть одна вещь, добытая грабежом… аул сжечь! Старейшин рискнувших покрывать бандитов вешать. Весь скот и в особенности лошадей конфисковать. Все понятно? Юшков, слышал? Запиши и отдай приказ полковнику.
— Будет исполнено в точности, ваше императорское высочество! — отчеканил вытянувшийся во фронт Тацына.
— Чего вскочил? Допивай…
— Благодарю покорно, Константин Николаевич. Только чай не водка, много не выпить…
— Смотри мне! А то один такой допился…
— Так я же не шампанское, как некоторые, — прекрасно понял он мой намек. — Дозвольте отправляться? К тому же к вам господа генералы пожаловали, а мне пора и честь знать.
— Вот черт, — вздохнул я, тоже заметив представительную группу из высоких чинов. — Чаю спокойно попить не дадут…
— Константин Николаевич, — спокойно заметил Юшков, — вы ведь сами назначили совещание с армейским командованием на одиннадцать часов.
— Тьфу, пропасть, совсем забыл. Но делать нечего, проси, раз уж пришли… Сколько их?
— Двенадцать человек.
— Ну вот пожалуйста, Тацына все бублики съел. Пошли кого-нибудь в трактир, пусть раздобудет чего-нибудь….
— Не беспокойтесь ваше императорское высочество, я обо всем позаботился.
— И чтобы я без тебя делал?
— Пропали бы, Константин Николаевич, — засмеялся адъютант и отправился отдавать распоряжения.
— А вы куда собрались? — обратил я внимание на моряка с казаком, попытавшихся технично исчезнуть. — Извольте задержаться, тем паче, что предмет обсуждения будет касаться вас обоих самым непосредственным образом!
Первым порог кабинета переступил один из главных претендентов на должность командующего Крымской армией генерал-лейтенант Липранди. На личности которого стоит остановиться поподробнее. Потомок переселившегося в Россию в XVIII веке испанца начинал службу рядовым волонтером, и лишь проявив себя, получил возможность сдать экзамен на свой первый еще унтер-офицерский чин — подпрапорщика.
Прекрасно проявив себя во всех войнах, которые вела в то время Россия, Павел Петрович слыл чудаком, главным образом потому что за все время командования он не только не подверг ни одного офицера аресту, но и не разрешал применять телесные наказания к нижним чинам. К тому же он был одним из немногих российских военачальников, способных проявлять инициативу самому и поощрять к этому своих подчиненных.
К слову сказать, его родной брат Иван — личность ничуть не менее примечательная. Профессиональный разведчик и литератор, бретер, послуживший прототипом для пушкинского Сильвио, по некоторым данным член Союза Благоденствия, ставший в конце концов жандармом. Ну и как вишенка на торте, получив после смерти отца наследство, братья дали всем своим крепостным вольную.
Следом за ним чинно проследовали остальные генералы и три штаб-офицера. Первый уже упоминавшийся исправляющий должность начальника штаба Крымской армии полковник Николай Васильевич Исаков. По слухам, он — незаконнорожденный сын моего дяди императора Александра Благословленного, а стало быть, мой кузен.
Так это или нет, никто точно не знает, ибо генетическую экспертизу еще не придумали, но на моего родного братца — цесаревича Александра похож довольно сильно. К тому же сделал весьма завидную для человека его происхождения карьеру, но тут могу заявить со всей ответственностью, что офицер он грамотный и дельный.
Второй, давний приятель Кости, участвовавший в свое время вместе с ним в Венгерском походе, флигель-адъютант и тоже полковник князь Виктор Илларионович Васильчиков. Прекрасный, знающий и что еще более важно неравнодушный к чужим бедам человек.
Ну и третий, никто иной, как подполковник Эдуард Иванович Тотлебен, без которого сколько-нибудь успешную оборону Севастополя представить практически невозможно. Как и у всякого талантливого человека у него немало завистников, утверждающих, что ничего нового в искусство фортификации тот не привнес, а все его приемы были и ранее хорошо известны… Лично мне на это наплевать. Сложившаяся ситуация требует возведения укреплений здесь и сейчас, а новаторскими они окажутся или нет — дело десятое!
— Присаживайтесь, господа, — на правах хозяина предложил я. — Кто хочет, можете пить чай, на меня не смотрите, только что управился.
— Благодарю, ваше императорское высочество, — ответил, выразив этим общее мнение Липранди, и натянувший ради такого случая белые нитяные перчатки Рогов тут же поставил перед ним чашку с ароматным напитком.
— Угощайтесь, ибо разговор предстоит долгий. Как вам всем хорошо известно, сражение на реке Альме не привело к решительным результатам. Ни мы ни наши противники не сумели добиться поставленных задач, но поскольку нам все же пришлось отступить, англичане с французами раструбили на весь
