Бастард Ивана Грозного 1 - Михаил Васильевич Шелест
— Какую помощь? — Спросил Санька, перебирая пальцами левой руки её волосы, а правой поглаживая её грудь.
— Я могу нескольких кикимор позвать.
— Кикимор, — Санька вздрогнул. — Так они же на болоте.
Ну, ты же их не на долго? Без болота они дня два прожить могут, а потом или в болото, или они заболотят то место, где живут.
— Они зелёные? — Спросил Санька.
— Сам ты зелёный. Девок видил, что у нас прибираются да еду готовят?
— Не… Не видел. Я думал, это ты сама такая шустрая, да домовитая?
— Вот ещё! — Фыркнула Гарпия. — Не уж-то внимание не обращал. Они такие прелестницы.
— Я чужих девок не замечаю.
— Ой, не надо меня дурачить! Глашка и Машка.
— Глашка с Машкой? Кикиморы?
У Саньки игривое настроение пропало, и он обалделый присел на постели.
— А-а-а… Этих всё-таки замечал?! — Зловеще прошипела Гарпия и кинулась на Ракшая.
Возились на кровати они долго. Побеждала то Гарпия, то Александр. Потом измождённые друг от друга отвалились, пресытившись ласками.
— Пока на тебя не кинешься, — сказала, тяжело дыша Гарпия, — так и будешь меня гладить. Что за манеры?!
Санька рассмеялся, вспомнив одну из своих бывших подруг, которая тоже не любила долгие «предварительные ласки». Она бывало, приговаривая: «Александр, хватит сиськи мять», сама переходила от слов к делу.
— Ты предлагаешь их возницами сделать?
— Почему нет? У меня на болоте их много. Большое болото.
— Так значит дедок не дурил, про кикиморок.
— Дедок — ещё тот ходок. К кикиморкам часто наведывался. Всегда с подношениями. А им много не надо: молочка крынку, бусики, ленту в косы, вот и люб.
Санька, представив прелестниц, почувствовал, что снова возбуждается.
— У, ты ка-ко-ой… — Протянула игриво Гарпия, и ладонью погладила Санькино привставшее естество. Естество восстало.
— Ах! — Простонала Гарпия, снова впуская Саньку в себя.
* * *
Вот так у Ракшая появились возницы и охранницы. Всего на Сучьем болоте, оказывается, проживало и скучало тринадцать нежитей женского пола и пять мужского. Люди на болото забредали редко, а дедок постарел. Вот кикиморки и скучали, привыкшие к былому вниманию. А с Санькой им было интересно.
Они приезжали в Тверь, разгружались на Санькином подворье, готовили ужин и Александр Викторович приглашал гостей. Уже после первого ужина с Петром Нечайло по Твери пошла молва о Санькином гостеприимстве. В тот день у Саньки ещё остались внутренние ресурсы для ещё одной ходки за продуктами и напитками и посидели они с купцом хорошо.
Бочонка пива пожинать хватило. Рыбой тверчан не удивишь, но вяленные стерляжьи брюшки и спинки под пиво уходили со свистом. Опять же, мармеладные пастилки из подсоленного рыбного бульона… Да любимые Александром тонкие пресные лепёшки. Что ещё надо двум мужикам? В общем, посидели так, что купец заночевал у Саньки и они продолжили гулять и завтра. Санька «бегал за продуктами» три раза, потому что Нечайло, когда за ним пришёл его холоп, посланный женой Петра, отослал холопа за тремя товарищами, кои не замедлили явиться.
Удивляло то, что мужикам нравилось, что в усадьбе нет ни одной живой души и особенно баб. Глядя на Саньку, все активно включились в подготовке застолья. Да и что там готовить? Порезать и пожарить мясо? Разделать солёную рыбу? Вскрыть бочонки с солёными корнеплодами и овощами: огурцами, капустой, морковкой, брюквой, репой, редькой? В общем, гуляли ещё три дня. Так Санька прописался в городе Твери.
Потом он стал приезжать несколькими возками. Девки-возницы и охранницы не сказать, что местных удивили, но разговор по городу пошёл, что новый боярин из девок войско набирает. Санькины кикиморки были обряжены в красные полотняные штаны и кожаные сапоги по ноге, короткий овчинный полушубок, шапку-кубанку.
С их появлением в усадьбе закипела жизнь. Вокруг Твери болот тоже хватало. Что стоил только Оршинский мох — крупнейшее болото центральной части Русской равнины. В нём и кикимор было достаточно и переждать денёк другой подсыхающим Санькиным кикиморкам было где.
Тверчане кикиморок признали, как «ногайских басурманок» за их желто-зеленоватый цвет кожи и успокоились, потому, как молодые русские городские молодые девки носа из избы без отца или братьев не показывали. А тут, такие молодки и без догляду.
Первыми на них позарились, подпив, Санькины гости. Но Санька блуд в своём доме пресёк, хотя кикиморки очень даже были не прочь и в баньке попариться и на полатях пожариться. Но и Санька не махнул на начинающееся безобразие рукой, и кикиморки вовремя вспомнили наказ Гарпии. Блюсти себя и Саньку. Санька, даже представлять гнев Гарпии не хотел. С ним-то она вряд ли, что сделала, потому, уговор у них с Санькой был особый, а вот кикиморок бы порвала на кусочки.
— Вы, други мои, поймите, зарок я жонке дал, дом честь по чести блюсти. И как мы в этих хоромах жить с ней будем и в той бане мыться, ежели вы осрамите их. Не годиться то. Хотите, берите девок и катайте их как хотите и на чём хотите, но не в моей усадьбе.
Гости не обиделись, а наоборот посадили девиц в санки и поехали кататься. Потом говорили, что очень хорошо провели время. Бань по Волге хватало. Девицы тоже были очень довольны. Давно так не куражились и не жарились в банях.
Про куражи в Твери прознали Оршинские кикиморки и стали проситься к Саньке в услужение. А что, Санька был не прочь в конце концов организовать настоящее женское воинство. Ну, как, женское? Кикиморское!
— «Кикиморское воинство, это должно быть что-то типа морской пехоты», — думал Ракшай. — «Или болотной… А может из них корабельные экипажи набрать?»
Кикимор на Оршинских болотах обитало мно-о-го. Да и иной нежити и нечисти в достатке. Только с другими духами у Саньки отношения как-то не складывались, как, например с тем лешим, что повстречался в дубовой роще. Как не старался Санька загладить свою вину перед лешим и его лесом. Даже желудей принес, тех, что из Шипового леса взял, но всё напрасно. Леший даже из дупла не вылезал. Только поругивался матом. Как сказала Гарпия, это он обиделся, что Санька кикимор привечает. Ревновал, значит.
Кикиморки оказались хозяйственными и бойкими. Облик они принимали любой, но женский. Силы в них было немеряно, ловкости и хитрости — хоть отбавляй. Единственно, долго ходить они не привыкли. Так и ладно, а лошадки на что.
Ракшай идею с настоящим войском из кикимор высказал сначала Гарпии, та задумалась, пообщалась с девицами.
— Они, к тебе на службу пойти, в принципе, согласны, но спрашивают, чем
