Гай Орловский - Победный «Факел Гаргалота»
Она наморщила нос.
– Как у вас все сложно… Здоровье у него неважное, таким и останется, но завтра-послезавтра можно будить.
– Прекрасно, – сказал я с чувством. – А то он без своего косплея просто жить не может. Ты же знаешь, какая сейчас в мире косплеезависимость!..
Она ответила серьезно:
– Мир усложняется слишком быстро, многие не выдерживают. А в косплеях им спокойнее. Косплеетерапия спасает от нервных расстройств все больше людей… В основном, мужчин.
– Вот-вот, – согласился я. – А ты еще и умная.
– Умная и красивая? – спросила она с надеждой. – так ты на мне женишься?
– Обязательно, – пообещал я. – Но не сразу. И не целиком, а частями. Борщ просто великолепный, будто и не ты готовила!.. А это что, бараньи ребрышки?
– Как ты угадал? – спросила она в изумлении. – Каждый день на завтрак, и вот начал узнавать, что ешь…
– Мужчины не перебирают, – заверил я с набитым ртом. – Вкусно… Правда, ты сама готовила?
– Да, – ответила она язвительно. – Сама барана выбирала, сама резала и потрошила… или разделывала?.. Конечно же, сама велела принтеру напечатать все блюда!
– Помолчи, – попросил я.
– Что-то не так, милый?
– Я лучше представлю, – пояснил я, – что это ты резала барана, разделывала и жарила на углях… Вот сразу стало вкуснее!
– Что, – спросила она с недоверием, – я настолько похожа на такую животную?
– Но ты же хочешь очеловечиться?
– Ни за что, – отрезала она с негодованием. – Как тебе не стыдно предлагать… даже воображать такую гнусность в отношении меня, такой утонченной и умненькой?
– Извини, – сказал я примирительно. – Ты права, права. И вы все делаете мир лучше…
«А в самом деле, – мелькнула мысль, – развитие компьютерных технологий привело к тому, что я теперь живу в избыточном мире. К примеру, не только мой дед, но даже отец покупал дорогой фотоаппарат, пленку, увеличитель, рамки, насадки и коробку с набором светофильтров к нему, еще бачки для промывки и ванночки для проявления самих фотографий, к тому же проявлять нужно было в наглухо закрытой комнате при слабом красном свете, а сейчас мне дают совершенно бесплатно гораздо более мощный фотоаппарат в мобильнике, а еще видеокамеру и много всяких других штук, довольно дорогих, и все они достаются совершенно бесплатно».
Это началось давно, тот же охотник, что научился держать скот у себя дома, получил кроме мяса еще и шкуру, а ко всему прочему, и великолепный навоз, что удвоил урожай!
Даже тот дикарь, что научился охотиться ради пропитания, получил еще и шкуру, в которую мог одеться, спасаясь от холода.
Так что и сейчас, получая многие вещи бесплатно, я буду получать их все больше и больше в ускоряющемся темпе, пока не покроются все мои мыслимые и немыслимые потребности… а потом и какие-то запросы свыше.
Так что такие, как я, вполне могут расслабиться и просто подождать, когда такой день наступит. Нам можно не стараться. Прогресс всегда двигали одиночки, а сейчас таких одиночек тысячи, если не миллионы, они все ускоряют и ускоряют гонку к сингулярности, можно просто лежать…
Глава 10
Аня всмотрелась в мое лицо, даже наклонилась чуть ко мне, словно хочет увидеть больше, хотя у нее глаза такие, микробов на мне всех увидит и пересчитает.
– Милый, что с тобой?
– Да так, – буркнул я.
– Невкусно?
– Все вкусно, – заверил я. – Просто мысли всякие…
– Какие?
– Всякие, – повторил я. – Это у вас всегда прямые и правильные, а у нас хаотичные, спонтанные, квантово-зависимые от флюктуаций и шредингеровости…
Она сказала понимающе:
– Ты злой сейчас и раздраженный, милый. Твои косплеи что-то подпортили в тебе.
«Еще бы, – подумал я сердито. – Не могу лежать просто так, мне даже лежать нужно как-то по-деловому. Тот сказочно чудесный и жестокий мир Трех Лун что-то во мне в самом деле подпортил или как-то нехорошо изменил».
Наверное, пребывание под светом третьей луны не прошло даром, хотя ни рога не отросли, ни шерстью не покрылся, даже не охимерился.
– Кофе? – спросила она.
Я кивнул.
– Умница. Когда ничего не лезет в голову – сразу заваривай кофе.
Она прислушалась, вздохнула.
– Тебе вызов.
– Ты чего…
Прозвучал сигнал, я осекся, быстро же она просчитывает все, на экране появилось лицо Крамера. Думаю, она успела даже увидеть и понять, от кого вызов, вот уж возможности квантовых вычислений с их суперскоростями…
– Связь, – сказал я.
Лицо Крамера ожило, он посмотрел на меня чуточку свысока, но это так расположен экран, да и лицо впол-стены.
– А-а, ты дома… Кофий пьешь?.. Всю неделю, поди, на диване лежал?
– В точку, – сказал я с удовольствием. – Все-то вы знаете, Данил Алексеевич!.. Я же интеллигент, полежать да покритиковать – это наше все! У вас какие-то новости?
Он чуть отодвинулся от монитора, стало видно, что он в кабинете, оформленном в деловом стиле, как обычно у бизнесменов, что не доверяют всяким там дизайнерам: просто и чисто улилитарно, и насрать на красивости.
– Это значит, – спросил он с интересом, – выкладывай, зачем побеспокоил, да убирайся?.. Вежливая какая интеллигенция пошла. В мое время посылали сразу лесом. Или времена тургеневщины возвращаются?
– Точно, – согласился я. – Вы вот просто вылитый он самый!.. Та же одухотворенность… Бороду бы еще и очки…
Про Леонтию смолчал, хотя Крамер старательно делает из нее именно тургеневскую девушку, по крайней мере, лепит именно такой виртуальный образ и сейчас сделал прозрачный намек, я должен был заглотить крючок с таким заметным вкусным червячком.
Крамер словно прочел мои мысли, посмотрел исподлобья с таким видом, словно еще не решил, поднять на рога с диким ревом или же предложить похмелиться с ним вместе после благополучного исхода бури.
– Заложники, – сообщил он, – вдруг ты не знаешь, неделями лежа на диване, освобождены все. Ни один не расстрелян. Погибло от руки террористов девять членов команды и несколько телохранителей.
Я выдохнул:
– Ну, вот слава богу… Не пришлось даже особенно и беспокоиться, верно? Все хорошо, все хорошо… Весь мир ликует, заложники освобождены. Все!.. До единого. А то, что террористы расстреляли девять человек из команды на виду у телекамер, демонстрируя свою решимость идти до конца, – это как бы ерунда. Подумаешь, нанятые работники, расходный материал! Чего их жалеть…
Он ответил нехотя:
– Мир несправедлив, но старается быть справедливым. Семьям погибших выплатят страховки. И… вообще, будет оказана помощь. Там кроме расстрелянных на виду телекамер еще четверых охранников убили во время захвата, о них вообще молчат. Не говоря уже о телохранителях.
– Вот-вот, – сказал я. – Которые работали, а не развлекались. Кормили семьи, а не спали днем, чтобы танцевать и нюхать кокаин ночью!.. Да ладно, это я так, демократа в себе давлю. Я же понимаю, что и в сингулярность обслуживающий персонал не пустят, и даже бессмертие такие не получат.
Он посмотрел на меня с недоверием, в самом ли деле понимаю, я криво усмехнулся, как будто этот расходный материал у меня на глазах не падал под ударами моего меча, как будто не погибали тысячами во рву, преграждающем дорогу на Шмитберг.
Крамер засопел, сказал раздраженно:
– Только с этим освобождением какие-то непонятки… Заложники утверждают, что кто-то из команды пробрался к ним и заверил, что вот-вот прибудет спецназ и чтоб все легли на пол.
– Прекрасно, – одобрил я. – Спецназ – это круто!
Он посмотрел на меня с сомнением.
– Да?..
– А что? – ответил я. – С любых высот в любое место!..
– Вот только, – заметил он, – никакой спецназ не прибыл. Даже близко не было. А отряд полковника Валенштейна появился там, когда яхта уже горела…
– А террористы?
Он взглянул на меня с иронией.
– Ах да, ты же на диване лежал… От террористов только трупы. Обгорелые и не очень.
– Что, не тот бравый полковник?
Он хмыкнул.
– Утверждает, что действовали только его люди. Но все эксперты полагают, прикрывает кого-то еще.
– Что предполагают?
– Якобы еще одна группа. Может быть, того же Валенштейна. Но засекреченная по самое немогу. Или русский спецназ, он действует особенно жестко.
– Да? – спросил я удивленно. – А как же тогда… Хотя понятно, мужик просто подбодрил перепуганных дураков. Но все равно, думаю, никто из этой говнистой золотой молодежи даже после такого пережитого не пойдет работать слесарем. Или разносчиком пиццы? А вы как думаете?.. Может ли наступить перерождение говнюков в полезных членов общества, или же превратить свинец в золото проще?
Он досадливо отмахнулся.
– Я бизнесмен, люблю ясность.
