Чжунгоцзе, плетение узлов - Татьяна Никитина
Там он провел почти год.
[1] Иоанн Златоуст, Письма Олимпиаде, письмо 1.
[2] Позже, когда князь Ярослав Владимирович торопецкий набирал дружину, Незнанке удалось к нему попасть. Так что он стал воином, как и хотел. Он погиб уже в зрелых годах в Раковорской битве (1268 год).
[3] «Паремийник» — богослужебная книга, сборник чтений из Ветхого Завета.
[4] «Пчела» — переводной сборник изречений византийского происхождения, в его состав входили цитаты из Священного Писания, отцов Церкви, некоторых древнегреческих философов и высказывания, приписываемые царям (вроде Александра Македонского, Артаксеркса и проч.) На Руси известен с XII века.
[5] «Καί ούρανώ μέν άϕώρισε τήν ούρανώ πρέπουσαν ϕύσιν τώ δέ τής γής σχήματι τήν οίκείαν αύτή καί όϕειλομένην ούσίαν ύπέβαλε».
[6] Сун Юй. Сун Юй отвечает чускому князю на вопрос.
[7] Узел пань-чан, или мистический узел, один из восьми символов буддизма. Он цикл жизни, не имеющий начала и конца; он приносит удачу тем, кто его носит.
Глава 3. Все пути Господни — милость и истина к хранящим завет Его
Дороги в те времена, действительно, были не безопасны, и Нежата первым делом попал к разбойникам.
Он шел уже неделю, спал, устраивая постель из веток и укрывшись плащом, ел пойманную вечером с лучиной рыбу, в деревнях ему давали хлеб, зеленый лук, яйца; кто-то сажал за стол, угощал кашей, щами, пускал помыться в бане. Расспрашивали, просили дать посмотреть книги, прочесть. Нежата всегда соглашался с радостью. Ему было приятно делиться тем, что он любил, что считал самым ценным в мире. В глубине души он чувствовал себя благотворителем, дающим людям пищу духовную.
Он шел по наезженному тракту и часто встречал торговых людей, направляющихся в Полоцк или Смоленск. А кое-кто собирался и дальше: в Киев или Чернигов. Бывало, Нежата следовал за торговым обозом от деревни до деревни и ночевал в поле под телегой рядом с охранниками. Иногда ему было интересно с людьми: они говорили о простых вещах, о которых Нежата не знал или не задумывался.
Впрочем, обычно через некоторое время юноша отставал или уходил вперед: ему становилось скучно, ведь люди отвлекали его от мечтаний болтовней о суетных мелочах, а книг почти никто из них не читал. Только однажды купец, хозяин одного из обозов, подозвал Нежату и, глядя сверху вниз с лошади, завел беседу об устроении мира. Нежата был знаком с вопросом мироустройства, в основном, по «Шестодневу» Иоанна Экзарха Болгарского и «Беседам на Шестоднев» святителя Василия Великого. Но и «Христианскую топографию» Козьмы Индикоплова видел. Эта дивная книга, великолепно проиллюстрированная, заворожила Нежату. Старец Авраамий не мог оттащить ученика от красочных миниатюр, но восторга Нежаты не разделял:
— Что, твой Индикоплов Землю почитает плоской и четвероугольной? — ехидно спрашивал он.
— Так он, отче, плавал сам! — жарко возражал Нежата (очень уж картинки в книге были хороши).
— И что же, до края Земли доплыл? — усмехался старец. Нежата пожимал плечами. — Видел он край Земли, а? То-то и оно, Нежатко. Козьма сей был всего лишь купцом, а Владыка Иоанн — Экзархом, высшим иерархом церковным в Болгарском царстве! Образование получше у него было, как ты думаешь? Впрочем, главное, Нежата, тут опыт духовный. Много ли мы увидеть можем своими глазами, многое ли познать нам дано? Сколько по Земле ни ходи, а дальше горизонта не увидишь. Но человек святой жизни может сподобиться от Бога видения истины духовными очами. Вознес Ангел небесный молящегося святого над миром, и узрел тот истинное мироустройство. Так-то, чадо.
Старец легко убедил Нежату, и юноша пылко отстаивал перед купцом свою правоту. Однако упрямый купец насмешливо спрашивал:
— Чему же подобна шарообразная Земля? Четвероугольная-то, ясное дело, словно Скиния Ветхозаветная, которая и есть образ мирозданья.
Нежата растерялся, не зная, что ответить, замолчал и отстал от обоза. Теперь купец, интересующийся устройством мира, уже должен был приступить к торговле в Полоцке, а Нежата рассчитывал добраться до города дня через три.
Там он надеялся найти приют в монастыре преподобной Евфросинии, о которой однажды поведал ему отец Авраамий. Это было в те времена, когда Нежата еще не познакомился с Ариной и, зная о характере противоположного пола лишь по истории праведного Иосифа, немного опасался женщин. Как-то раз у них зашел об этом разговор, и Нежата высказал мнение, что лучше на всякий случай держаться от жен подальше и, мол, было бы хорошо, если бы в мужской монастырь их не пускали. Нежата на самом деле страдал от излишнего их внимания, потому что сердобольные прихожанки, видя симпатичного худенького мальчика, спешили заговорить с ним, угостить чем-то, и это Нежате с возрастом нравилось все меньше и меньше. Незнанка злился, что Нежату все угощают, а тот еду не берет и бегает от людей, как дикий, а отец Авраамий посмеивался над ним, приговаривая: «А как же Богородица? А Мария Магдалина? А Мария Египетская? А святая Екатерина? Да мало ли замечательных жен было! Да и не нужно ходить далеко за примером: в Полоцке жила княжна Предислава. Двенадцати лет от роду сия боголюбивая девица ушла в монастырь против воли родителей, желавших отдать дочь замуж. А ее сердце пламенело любовью к единому Жениху Христу. И было ей видение, что надлежит основать в Полоцке монастырь у церкви Преображения Господня. Там она была первой настоятельницей, обучала девиц пению, шитью, грамоте, и сама переписала немало книг».
Любовь благочестивой Евфросинии к книгам в глазах Нежаты искупала все ужасы, на которые были способны прочие особы женского пола. Он решил когда-нибудь непременно поклониться ее святым мощам, если доберется до Иерусалима. Посетить же ее монастырь
