Доктор Крюк 4 - Виктор Гросов
— Риск большой, не спорю, капитан Пикар, — ответил я спокойно, глядя ему прямо в глаза. — Но и куш такой, что с обычной добычей не сравнить. Речь не о мешках пиастров, а о том, чтобы взять под контроль главный перевалочный узел испанского серебра. О базе, которая сделает нас неуязвимыми. А что до льва… любой лев дряхлеет. Испанская корона далеко, рука у нее уже не та. Гарнизоны там распустились, уверены в своих неприступных стенах. Я сам это видел. А корабль мой, — я позволил себе легкую ухмылку, — сойдет на воду раньше, чем вы думаете. И уж он-то сможет не только кусаться, но и клыки обломать.
Говорил я уверенно, но видел — Пикар все еще мнется. Одних слов тут было мало. Нужен был довод посильнее. И тут Вежа мне подсобила. Не напрямик, конечно, а через сведения, которые я купил о каждом своем собеседнике.
— К тому же, капитан, — добавил я, понизив голос, — участие в этом деле поможет вам разрешить одну старую болячку. Дошло до меня, что некий дон Диего де Сифуэнтес, комендант форта Сан-Херонимо в Портобелло, приложил руку к гибели вашего торгового судна у берегов Кубы несколько лет назад. Поговаривают, именно он отдал приказ палить без предупреждения, спутав вас с пиратом. А вы ведь шли под торговым флагом… и потеряли тогда не только груз, но и племянника.
Лицо Пикара стало как камень, аж побледнел под своим загаром, а кулаки сжал так, что костяшки побелели. Он явно не ждал, что я в курсе этой истории, которую он старался держать при себе. Это была его заноза, его тайная боль и обида.
— Откуда вам… — начал он хрипло, но я его оборвал.
— Есть источники, капитан. Важно другое: у вас есть шанс не просто захватить город, но и лично свести счеты с доном Диего. Только представьте его рожу, когда он увидит, как вы входите в ворота его форта не как проситель, а как победитель.
Это был удар под дых, но он сработал. Жажда мести, что тлела в душе Пикара, взяла верх над осторожностью. В глазах его вспыхнул нехороший огонь. Долго молчал, уставившись в стол, потом тяжело вздохнул.
— Ладно, Крюк. Я с вами. Но если ваш план провалится, спрошу с вас первого.
С Роком Бразильцем вышла совсем другая песня. Ни доводы разума, ни старые обиды тут были не в счет. Рок жил чутьем, жаждой боя да выпивки. Разговор с ним больше смахивал на укрощение дикого зверя. Он то хохотал, хлопая меня по плечу так, что у меня кости трещали, то вдруг мрачнел и сыпал угрозами, обещая прирезать любого, кто усомнится в его храбрости или попробует надуть. Свою двойную долю он требовал с упорством барана.
— Портобелло — дело нешуточное! — рычал он, колотя кружкой по столу в прокуренной таверне «Веселый Роджер», где воняло ромом и потом. — За такой куш Року Бразильцу положено больше прочих! Мои парни — самые отчаянные рубаки на всем побережье! Без нас вы и до берега не доплывете!
Доводами его было не пронять. Стращать — себе дороже. Оставалось одно — надавить на его гонор да жадность, но с другого бока.
— Твоя правда, Рок, — согласился я неожиданно. — Парни у тебя — отчаянные головы. Потому-то я и предлагаю тебе не просто долю в общей добыче. Я предлагаю тебе славу — первым ворваться в город. Первым! Представь: Рок Бразилец во главе своих ребят штурмует стены Портобелло! Твое имя прогремит по всем Карибам! Песни слагать будут! Золото? Золота там — всем хватит за глаза. А вот слава первого — она одна на всех. Тебе.
Рок аж застыл, его пьяные зенки расширились. Слава… Это слово пьянило его похлеще рома. Быть первым, самым отчаянным, героем флибустьерских баллад — вот что ему было по нутру.
— Первым… — прорычал он, и на лице его расплылась зверская ухмылка. — Рок Бразилец завсегда первый! Ладно, Крюк! Я с тобой! Но ежели кто сунется вперед меня — тут же на месте прикончу! И тебя первого, если обманешь!
Он снова грохнул кружкой, расплескав ром, и оглушительно захохотал. Союз с Роком был рискованный, что по канату над бездной пройти, но его буйная сила и люди были ой как нужны для штурма.
Но самая трудная партия ждала меня с капитаном Эммануэлем де Васконселлосом, португальцем по прозвищу «Адмирал». Умный, образованный, бывший флотский офицер, пошедший в пираты после того, как его несправедливо обвинили в измене. Командовал он отменно снаряженным фрегатом «Морской Змей» и держался особняком от прочего сброда Тортуги. В грош не ставил их невежество и хамство, но уважал силу и ум. С ним нельзя было разговаривать на языке портовых кабаков или играть на тщеславии. Де Васконселлос ценил расчет, стратегию и четкие гарантии.
Встретились мы у него на борту. Палуба надраена до блеска, команда вымуштрована, одета с иголочки, в каюте — идеальный порядок. Все говорило о его прошлом. Выслушал он меня внимательно, задавал точные, деловые вопросы о плане операции, о силах испанцев, о согласованности действий флота, о том, как будем снабжать десант.
— Замах у вас серьезный, капитан Крюк, — сказал он наконец, задумчиво покручивая в руке серебряный кубок с вином. — Даже слишком серьезный для… нашего ремесла. На грани безумия. Но как раз такие дела порой и выгорают. Однако меня смущает одно: согласованность действий. Собрать под один флаг таких капитанов, как Лоран, Пикар, или, не к ночи будь помянут, Рок Бразилец… Это все равно что пытаться запрячь в одну упряжку тигра, быка и гиену. Они же глотки друг другу перегрызут раньше, чем врага увидят. Кто ими командовать будет? Вы? Простите за прямоту, но ваш авторитет держится на везении да на слухах. Этого маловато будет, чтобы командовать флотилией независимых капитанов.
Он попал не в бровь, а в глаз. Это и была самая большая загвоздка в моем плане.
— Ваша правда, капитан де Васконселлос, — признал я. — Авторитет, верно, надо заслужить не только удачей, но и делом. И силой. Поэтому я предлагаю не единоличную власть, а союз равных. Совет капитанов, где решения будем принимать сообща. Но во время операции нужно единоначалие. И я готов взвалить на себя эту ношу, полагаясь на поддержку тех, кто мне доверится. И на мощь
