Тафгай. Том 10 - Владислав Викторович Порошин
Старший тренер горьковского «Торпедо» Валерий Шилов перед матчем с лидером чемпионата Высшей лиги волновался до такой степени, что даже после стартового вбрасывания плохо соображал. И первые минуты игры для Валерия Васильевича прошли как в тумане. Однако когда Виктор Жлуктов счёт открыл, а Иван Тафгаев этот счёт сравнял, голова старшего тренера прояснилась и заработала с удвоенной силой.
Он как будто бы почувствовал себя дирижёром хоккейного оркестра. Нужно добавить агрессии при игре на точке — Тафгаев вперёд. Нужно чуть-чуть засушить игру — третья тройка Орлова пошла. Выпадает из игры Федотов со своими товарищами — посидите, подышите, круг отыграем без вас. И даже когда московский армеец Борис Александров с передачи Геннадия Цыганкова вывел хозяев поля вперёд, сделав счёт 2:1, Валерий Шилов только усмехнулся.
— Без паники, сейчас сравняем! — пророкотал он. — Иван, давай со своими архаровцами на ледяное поле.
— Сколько забить? — загоготал Тафгаев, вызвав взрыв хохота на скамейке запасных.
— Сколько сможешь, всё твоё, — отмахнулся Валерий Васильевич. — Мне не жалко, хоть сейчас выпишу премию в квартал.
— Ловлю на слове, — буркнул неугомонный центрфорвард.
И через полминуты Тафгаев со своими партнёрами прижал хозяев поля в их зоне защиты. Затем Владимир Ковин выкатился на свободный лёд и с дальней дистанции мощно щёлкнул по воротам москвичей. А когда Владислав Третьяк отбил шайбу перед собой, то Иван Тафгаев, у которого на спине висели Гусев и Лутченко, непонятно каким чудом выгреб её из толчеи и скинул на совершенно открытого Александра Скворцова. И Скворцов из убойной позиции не промахнулся, чётко вонзив шайбу под перекладину ворот Третьяка.
— Гооол! — заголосили хоккеисты на скамейке запасных, разрывая этим криком тишину переполненного Дворца спорта.
— Я же говорил, что сравняем. И вот вам, пожалуйста, 2:2, — с гордостью в голосе произнёс Валерий Шилов.
— Может вы, Валерий Васильевич, ещё и конечный счёт предскажете? — вдруг поддел старшего тренера капитан команды Алексей Мишин.
— Предскажу, если кое-кто проснётся и начнёт играть так, как раньше ещё никогда не играл, — пророкотал старший тренер. — Хороший сегодня будет счёт. Это я вам гарантирую.
* * *
После первого периода, который закончился при счёте 2:2, я совершенно случайно столкнулся в коридоре с форвардом хозяев поля Борисом Александровым. С Борисом мы много где вместе поиграли и много что выиграли. И одно время я Бориса считал своим лучшим другом. Однако при виде меня он скорчил недовольное лицо и с пренебрежением хмыкнул:
— Зря радуетесь, мы всё равно вас сегодня сделаем. Ничего у тебя, Иван Тафгевич, не получится.
— Это мы увидим после финальной сирены на табло, — спокойно ответил я. — Я тебя, Борис… Викторович, чем-то обидел?
— Ты мне жизнь поломал, — прошипел юный гений прорыва. — Мы с Хатулёвым говорили тебе бежать вместе с шаманом, так чё ты нас остановил? Я бы сейчас такие бабки зашибал в НХЛ, миллионы долларов. Я бы сейчас там был звездой первой величины. А тут ни арен нет нормальных, ни гостиниц, ни раздевалок. Играем в каком-то рванье. Да и оплата — слёзы.
— А с чего ты решил, что стал бы в НХЛ звездой? — прошипел я. — Там за океаном тренер с горшком бегать за тобой и уговаривать не будет — Боренька, давай родной на тренировочку. В НХЛ вообще не принято уговаривать соблюдать спортивный режим и как следует работать над своей игровой формой. Что ты, что Хатулёв через сезон бы загуляли, забухали и сдулись.
— Да пошёл ты, — прорычал Александров и пошагал в свою раздевалку.
— Ты даже в Высшей лиге ещё не звезда! — бросил я вслед. — И вряд ли станешь!
«Вот ведь мелкий пакостник, — подумал я, направляясь в раздевалку. — Совсем от звёздной болезни крышу снесло. Но если честно, то мне парня жаль. Жаль, что профукает он бездарно свой немалый хоккейный талант. А когда окажется в Усть-Каменогорском „Торпедо“ и возьмётся за ум, то уже поздно будет. В хоккее поезда уходят быстро и стремительно. Не успеешь оглянуться, как клюшка пылится в кладовке, а коньки болтаются на стене».
— Чё там? — спросил меня Коноваленко, когда я последним вошёл в раздевалку.
— Борька Александров похвастался, что ещё три «банки» тебе положит, — соврал я.
— Когоо? Хрен ему сегодня, а не банки с бутылками, — зло усмехнулся Виктор Сергеевич.
* * *
То, что во втором периоде на помощь армейской ледовой дружине придут парни в полосатых свитерах, вполне предполагалась, учитывая, что вся судейская бригада была из Москвы. Однако такой наглости, с которой нашу команду стали засуживать, когда началась 20-я минута матча я, честно говоря, не ожидал. Сначала в совершенно безобидной ситуации 2-минутным штрафом наказали Володю Орлова. По мнению судьи Никульцева Орлов высоко задрал клюшку и попал по лицу армейскому нападающему Глазову. Хотя Сергей Глазов в борьбе около борта сам согнулся чуть ли не пополам, прежде чем получить обидное рассечение. И играя в большинстве, ЦСКА вновь вышел вперёд. После передачи Бориса Михайлова с двух метром наши ворота расстрелял Владимир Петров.
И почти тут же две минуты схлопотал Володя Ковин. Пока я и Скворцов комбинировали на правом фланге атаки, Ковина дёрнул на себя клюшкой вездесущий и вредный Михайлов. И наш Володя, по простоте душевной, тоже взял в ответ и прихватил клюшечкой капитана московских армейцев. Но вместо обоюдного удаления в бокс для штрафников поехал один Володя Ковин. Но обидней всего было не удаление, а то, что ЦСКА повторно реализовал лишнего игрока. Борис Михайлов удачно поборолся в углу площадки, и сделал филигранный пас на Валерия Харламова. Харламов же с трёх метров хитрым броском послал шайбу между щитков нашего прославленного голкипера, доведя местную публику до экстаза.
— Дави бурлаков! — кричали одни болельщики, что сидели за нашими спинами.
— Куда прёшь, древня⁈ — гоготали над нами другие.
— Спокойно, мужики, спокойно, сейчас отыграемся, — неожиданно хладнокровно произнёс Валерий Шилов, когда на нашей скамейке запасных кое-кто, проклиная нечестных товарищей судей, стал паниковать и говорить, что сегодня ловить нечего. — Тройка Тафгаева на лёд. Собрались! Ещё вагон времени!
— Шилова сегодня как подменили, — тихо буркнул Саша Скворцов, когда мы все вместе вышли на ледяное поле.
— А мне этот «подменённый» больше нравится, — криво усмехнулся я. — На входе в зону разыгрываем скрест. Кова, за зацеп
