Тафгай. Том 10 - Владислав Викторович Порошин
Но не это напрягало Константина Локтева. Гости с середины второго периода включили какую-то необычную тактику, которая чем-то напоминала капкан. Горьковчане в средней зоне перед центральной красной линией так плотно расставлялись, что атаки на ворота Виктора Коноваленко полностью свелись к нулю. И если бы не благоприятное домашнее судейство, то матч вполне можно было бы и проиграть.
— Толя, что у нас в средней зоне происходит? — не выдержал Локтев, когда очередная атака его команды захлебнулась, не преодолев центральную красную линию, а болельщики на трибунах принялись раздражённо свистеть.
— Толкотня, — коротко ответил Анатолий Фирсов.
— Сам вижу, что толкотня, — отмахнулся Константин Борисович. — Почему не можем пробиться?
— Пас не проходит, если переть индивидуально, то они сталкивают нашего игрока к борту и всё, потеря шайбы, — усмехнулся Фирсов. — Сегодня так доиграем, а на тренировке уже подробно разберём, что это за ребус такой.
— Может ты и прав, 5:5 по такой игре, не худший результат, — пророкотал Локтев и, покосившись на центральное табло с удовольствием отметил, что осталось играть всего 30 секунд.
И вдруг игрок гостей богатырского телосложения, Иван Тафгаев, после очередной бесформенной толкотни в средней зоне, пробился за синюю линию и швырнул по воротам Третьяка с расстояния в 17 метров. Владислав Третьяк, конечно же, эту шайбу легко зафиксировал в ловушку. А судья Никульцев показал вбрасывание в зоне москвичей.
— Есть точные сведения, что Тафгай в следующем сезоне будет играть за нас, — шепнул второй помощник Вениамин Александров.
— До следующего сезона, Веня, надо бы ещё дожить, — пробормотал Локтев и вдруг заметил на скамейке запасных горьковской команды какое-то странное движение. — Мужики, это что они ещё задумали?
— Вратаря снимают? — пролепетал Фирсов. — Чокнутые.
— Да не, быть не может, ерунда, — криво усмехнулся Вениамин Александров.
* * *
— Валерий Васильевич, — пророкотал я за 30 секунд до финальной сирены, стоя на льду около своей скамейки запасных, — надо решать: устраивает нас ничья или нет?
— Что решать? Что решать? — разволновался старший тренер. — Мы еле-еле этот матч вытащили, счёт нормальный 5:5, хочешь всё проиграть?
— Или всё выиграть, — улыбнулся я. — Ну? Решайтесь. Попытка не пытка. На пенсии будет что поведать внукам вместо «Колобка» и «Курочки Рябы».
— С такой работой и с такими баламутами, как ты, я до пенсии не доживу, — отмахнулся Шилов. Однако, постояв молча пару секунд, он вдруг затряс кулаками, потонул ногой и рявкнул, — ай, твою ж дивизию! Коноваленко! Виктор Сергеевич! — заблажил он, сложив ладони рупором. — Давай родной на лавку! Лёша Мишин на лёд, — скомандовал он нашему капитану. — И только попробуйте мне проиграть. Хрен вам премия в квартал! — погрозил он кулаком мне, Скворцову, Ковину, Фёдорову, Куликову и Мишину.
— Ну, Иван, ты и псих, — шепнул мне Мишин, когда мы, оставив ворота пустыми, покатили в зону московских армейцев на последний и решительный хоккейный бой.
Тем временем на скамейке ЦСКА случился самый настоящий переполох. Локтев, Фирсов и Вениамин Александров разом забегали и стали дёргать всех игроков разом, выбирая на финал своих любимчиков. Как итог: биться за честь армейской команды вышли: Михайлов, Петров, Жлуктов, Лутченко и Цыганков. Валерия Харламова, который для игры в защите годился мало, наставники москвичей оставили на скамейке запасных.
«Побойся Бога Лёша, — мысленно ответил я нашему капитану. — Какой же я псих? Я просто верю и знаю, что мне обязательно повезёт. Иначе зря мой друг шаман Волков погиб».
— Готовы? — спросил меня и Владимира Петрова судья матча, который и сам не ожидал такой развязки.
— Давно, — буркнул я.
— Ненормальные, — тихо пролепетал Петров.
И тут же шайба из ладони Никульцева словно живая прыгнула на точку. Одно мгновенное движение и вот черный резиновый диск от меня отлетел к Юре Фёдорову. Он быстро перевёл шайбу на правый борт Куликову. Саша Куликов, на которого выкатился Владимир Петров, после высокого замаха вернул её обратно Фёдорову. А я тем временем, толкаясь с гренадёром Жлуктовым перед воротами Третьяка, мысленно завопил: «Навесь твою дивизию! Время! Времяяя!». Но Юрий Фёдоров швырнуть с кистей в направлении меня или Алексея Мишина тоже не смог, его очень активно принялся прессинговать Борис Михайлов.
Поэтому пас пошёл в левое закругление на Влодю Ковину, а большая стрелка на табло начла отмеривать последние секунды встречи. И только тогда Ковин нежно набросил шайбу на пятак, где скрестили свои клюшки два армейских игрока обороны Лутченко и Цыганков, плюс гренадёр Жлуктов, который по задумке Локтева должен был держать меня двумя руками и никуда не пускать, а так же я и физически мощный наш капитан Алексей Мишин.
Поэтому шайба буквально застряла среди наших богатырских тел и принялась метаться, теряясь из вида. И вдруг мне улыбнулась фантастическая удача. Шайба сама прыгнула на крюк моей клюшки, и я её, словно теннисной ракеткой, чуть-чуть подбил вверх. Нанести сильный и акцентированный удар мне не давал прилипчивый гренадёр Жлуктов. Но и этого нежного шлепка хватило, чтобы шайба перелетела ловушку Владислава Третьяка и опустилась в сетку ворот.
За лицевым бортом мгновенно загорелся красный фонарь. Прогудела финальная сирена. Народ на трибунах притих, а вся наша горьковская ледовая дружина заблажила единственное слово: «Гооол!». После чего хоккеисты других звеньев, старший тренер, врач, администратор и массажист всыпали на ледяное поле.
— Даааа! — орал я, прыгая на месте и обнимая всех подряд.
— Победааа! — голосили остальные парни.
А московские армейцы медленно, понурив головы, поползли к своей скамейке запасных. Наконец на табло высветился окончательный счёт в матче — 5:6 в пользу нашего героического горьковского «Торпедо».
Глава 19
После эпической битвы с ЦСКА я почти пять минут сидел в раздевалке лужниковского дворца спорта и без единого движения смотрел в одну и ту же точку. Толи от нервного напряжения последних секунд встречи, толи от возраста, который скоро должен был перевалить за двадцатидевятилетний рубеж, у меня не осталось ни моральных и ни физических сил, чтобы стянуть мокрый от пота свитер, защитную амуницию и отправится в душ. Молодёжь тем временем весело болтала, обсуждая, чем занять себя этим вечером в ресторане гостиницы «Россия». Старший тренер Валерий Шилов высказывал какие-то претензии администратору Иосифу Шапиро. А врач команды Олег Фадеев втирал жутко пахучую мазь в больное плечо
