Первый инженер императора – I - Александр Вольт
Выглянув наружу, я увидел, как две их подружки, махая крыльями, поднимались ввысь, явно стараясь разорвать дистанцию с кузней. Я выронил багор, который с металлическим звоном тут же упал на пол мастерской и, вибрируя, замер.
Уперевшись рукой в стену, я просто дышал, потому что голову словно сдавили тисками, а мир вокруг стал кружиться, будто бы я сидел на карусели. Сердце бешено колотилось в груди, не желая останавливаться ни на секунду.
Уперевшись спиной в стену, я медленно сполз по ней и уселся на пол на задницу, успокаивая дыхание.
— Ты как? — сквозь шум в голове и ухающее сердце услышал я вопрос Ивана, на который лишь отмахнулся рукой.
— Нормально, — ответил я. — Как голова?
На что хламник вновь прикоснулся рассеченного запекшегося места и посмотрел на кончики пальцев.
— Заживет, — сказал он. — Бывало и хуже.
Спазмы достигли своего апогея, заполнив голову перманентным звоном, от которого мне казалось, что недолго сойти с ума. Стиснув зубы, я ждал, когда это пройдет и снова не успел заметить момент, когда все остановилось.
Иван стоял рядом, просто глядя на меня.
— Ты точно в порядке? — спросил он, протягивая мне руку, чтобы помочь встать. Ухватившись, я ощутил действительно крепкую хватку, которой он и помог мне подняться.
— Да. Благодарю.
Я поднял взгляд на потолок, глядя на то место, куда воткнулся болт — мне не показалось, он действительно вошел на половину своей длины.
— Никогда бы не подумал, что Бьянка на такое способна, — сказал Кречет, проследив за моим взглядом, после чего пнул остывающую тушу монстра.
— Пойдем, — сказал я, — надо сказать всем нашим, что все в порядке.
* * *
Жгучая невыносимая боль пронзила Виктора Цепеша два раза подряд, отчего его тело изогнулось дугой с таким напряжением, что, казалось, еще мгновение и позвоночник не выдержит такой нагрузки и переломится. Каждая мышцы натянулась, как стальной канат, а лицо было перекошено гримасой невыносимой муки.
Пламя свечей медленно колыхалось от его движений, из-за чего тело Виктора отбрасывало уродливые тени по периметру.
Магия контроля над существами была уникальной в своем роде и редкой. А еще многие маги старых времен, открыв в себе такую силу, либо не развивали ее, либо пользовались с предельной осторожностью к своим существам, так как любые увечья, а тем более смерть, передавались хозяину по энергетическим каналам.
Страшно было представить какую агонию испытывал Виктор Цепеш, когда два его Создания Ночи были убиты одно за другими.
Имея трезвый холодный ум, граф не кинулся пороть горячку в попытке мести, нет. Он сделал выводы и предусмотрительно отвел оставшихся выживших существ домой.
Они всего лишь хотел припугнуть своего нового знакомого, который решил заниматься запрещенной наукой и заодно узнать, что он успел сделать.
И, к сожалению, к совету Виктора он не только не прислушался, но еще и пошел против.
Опустив руки на пол, дрожа и обливаясь потом, последний из рода Цепешей тяжело дышал. Соленые капли срывались с его лба и подбородка на пол, размазывая неправильную гексаграмму.
Мужчина зашелся тяжелым надсадным кашлем, после чего содрогнулся и отхаркнул темный сгусток по вязкости напоминавший топленую смолу.
— Что ж, значит будет по-другому.
* * *
Небо было чистым и абсолютно безоблачным. Я наблюдал, как две небольшие точки медленно движутся вдали. Взмахи крыльев были едва различимы в сереющем рассветном небе. Черт возьми, я даже не заметил, как подобралось утро. Если бы у нас были куры, то я бы точно услышал сейчас минимум третий раз, как кричат петухи, оповещая о грядущем утре.
Открыв дверь заднего хода, я вошел в дом, слыша как позади меня двигается Иван. Проходя мимо комнаты Михалыча, я стукнул два раза на ходу в его дверь.
— Сова, открывай. Медведь пришел.
По ту сторону двери раздались шаркающие шаги, после которых что-то щелкнуло в створке и дверь открылась на полтора сантиметра. В щели виднелось перепуганное лицо Михалыча, глядевшего на нас, как на пришельцев.
— Что это было? — спросил он. — Неужто все-таки призраки?
— Ты бы на себя сейчас взглянул, — ответил я кузнецу. — Сам, как призрак бледный.
— Я пойду перемотаюсь, — сказал Иван и пошел вдоль коридора.
— Помочь?
Он отмахнулся.
— Справлюсь. Спасибо. И за Бьянку тоже.
Я махнул ему рукой в ответ.
— Так чего было-то? — не унимался кузнец, после чего снова повел рукой и снял дверь с… щеколды. Я удивился, заметив такой механизм у Михалыча.
— Ты его когда присобачить успел? — поинтересовался я, не скрывая удивления.
— Ну дык, это… вы пока туда-сюда ходили там, к хламникам ездили, я делом был занят. Ну и себе кой-чего сделал. А что? Обустраиваться-то надо, как никак!
И он был прав. Я усмехнулся его находчивости и развернулся двигаться дальше по коридору. Старик выскочил вслед за мной, не унимаясь.
— Так что это было? Лютокрысы вернулись?
— Да хрен его знает, Андрей Михалыч. Крылатые твари какие-то, четыре штуки, скелеты, обтянутые кожей. Ничего подобного не видел никогда ранее. И в мое время ничего такого не было.
Кузнец нахмурил брови, явно задумавшись, а затем покачал головой.
— Нет… нет, ничего не припомню. По слухам разве что только.
— И что говорят твои слухи? — поинтересовался я, проходя по коридору и стуча в каждую комнату, где жили мои подопечные. — Выходите, опасность миновала!
Один за другим они высовывали головы наружу, словно испуганные сурикаты, явно разведывая обстановку, а не врет ли их дорогой барон.
Не врет. По крайней мере на данный момент.
— Земля слухами полнится, Саша. Но поговаривали как-то давно, что такие вот твари, как ты описал, были вестниками беды. Если уж явились они к какой семье знатной, то значит скоро за главой рода могут прийти, если не перестанет себя вести подобающе.
— Подобающе чему или кому, Андрей Михайлович?
Кузнец пожал плечами.
— Да кто его знает. Это ж все слухи. Я сам никого и ничего такого за все свои годы не видел. Пока можно было — занимался инженерией примитивной. Станки собирал, ремонтировал все, что людям мог отремонтировать, а как император Указ подписал, так я и бросил это дело… — он вздохнул, словно глубоко сожалел о своим поступке. Будто
