Кодекс спецназовца - Алексей Викторович Вязовский
Но были и плюсы. В соседнем лесочке Иво с Захарцом и подполковником Пермяковым из ВГУ уже разбили полноценный КП. И даже провели полевой телефон к раскопкам.
– Одной проблемой меньше, – Тоом подвел меня к наблюдательной трубе. – Пусть цэрэушник обслушается в машине перехваты. В эфире будет пусто.
Я посмотрел в трубу. Организация труда у метростроевцев не поражала воображение. Обычные работяги в робах, касках и с тачками. Землю скидывают сразу в подъехавший самосвал. Надо отдать должное. Работают споро, без перекуров.
– Сегодня уже все выкопают… – я повернулся к Тоому. – Вызывай в Питер «Гром».
– Первое и второе отделение?
– Первого будет достаточно. Не террористов же захватываем. Если метростроевцы сегодня закончат, – я кивнул в сторону раскопок, – завтра и послезавтра будем тренироваться.
* * *
Перешел на ночной режим. Днем отсыпаюсь – вечером собираемся всем отделением на инструктаж, смотрим кино. Да, Захарец выделил нам кинооператора. Он снимает всю процедуру захвата. За вице-консула играет Пермяков. Внешне он похож на Флоренса – такой же сухощавый, высокого роста. После кино выезжаем на объект, тренируемся. «Семерка» дает добро (американцы легли спать), гаишники тут же перекрывают шоссе. Едет «Волга» Пермякова, останавливается у камня с тайником. Подполковник выходит, осматривается. Лезет в камень. Тут я даю команду по телефону, крышки ям выстреливают вверх – «Гром» мчится вперед.
Пермяков сопротивляется. Пытается вырываться, выкинуть упаковку с пленкой. Задача громовцев его зафиксировать максимально неподвижно. Дальше работают вэгэушники со свидетелями и оператором. На весь захват – пятнадцать секунд. Выскочили – схватили. Потом еще минут двадцать снять тайник, шпиона с пленкой, свидетели, протокол. Подъехали гэбэшные машины, все быстро упаковались внутрь. Один из сотрудников сел в машину «Флоренса». Через пять минут на шоссе уже никого. Даже ям не видно – крышки встают на свое место. Потом метростроевцы закопают.
Штурмовым отделением руководит Незлобин. Вооружение… дубинки, обмотанные ватой и скотчем. Не дай бог, повредим нежный организм вице-консула. Да и то палки – на крайний случай, все ручками.
На всякий случай вызвал Пушкина с СВД. И тут же на эту тему разгорелась жаркая дискуссия. Захарец боялся, что снайпер отработает без приказа или не туда.
– У нас такого никогда не было!
Я начинаю пересказывать полковнику все наши штурмы. Один за другим. Что делал снайпер, от кого получал приказы, куда и как стрелял. Никакой самодеятельности.
– Ладно, пусть будет. Но под твою ответственность, Коля. – Мы с Захарцом уже перешли на «ты». Этому способствовало распитие в валютном баре на Невском пары бокалов пива.
* * *
Наконец наступил час «икс». Кто-то из вэгэушников повесил тряпку, на обратном пути с работы Кен срисовал ее. Об этом нам стало ясно после того, как усилился радиообмен американского консульства и цэрэушники начали наматывать круги по Питеру, пытаясь дезориентировать «Семерку» и сбросить хвосты.
Самое трудное было ждать. Кен просто так не пойдет на операцию, ему надо будет убедиться, что он оторвался от слежки. На что сотрудникам «Семерки» была дана соответствующая инструкция. Дать возможность вице-консулу вырваться из-под опеки.
Пока сидели на КП и принимали доклады, трепались о том о сем. Просто, чтобы снять напряжение. Захарец расспрашивал, как проходят тренировки «Грома», часто ли бывают марш-броски. Он почему-то считал это самым важным в подготовке спецназа. Выносливость.
– Самое важное, – меня уже несло, – это перед марш-броском поесть селедки и мармелада.
– Ну селедку – это я понял. Чтобы соли в организме было больше и ее с потом не вымыло сразу. Пить меньше хочется – меньше воды тащить. А мармелад?
– Срать не хочется долго, – коротко ответил я, рассматривая в стереотрубу местность вокруг камня. Все было идеально замаскировано – лично проверял. Солнце уже закатывалось за горизонт, меня потряхивало. За пять дней трижды звонил Алидин, один раз я был удостоен высочайшего разговора с Андроповым. Цинев затаился, на связь не выходил. Ну да ему Пермяков докладывает.
Я посмотрел на небо. Ясно, дождика не планируется. Жара начала спадать, ребятам в ямах полегчало. Пошли доклады замаскированных по дороге постов. Кен выдвинулся на Приморское шоссе. Едет на черном «шевроле» с дипломатическими номерами.
– С ним семья. Жена и дочка. – Это доложил уже кто-то из «Семерки».
Мы ошалело переглянулись.
– Уточните!! – Захарец схватился за рацию.
– Жена и ребенок. Собака. На заднем сиденье.
Первым матерно выругался Пермяков, мы вслед за ним.
– Какая собака? – я отобрал у полковника тангенту.
– Пудель.
– Что делаем? – Это я уже повернулся к нашим «штабистам». – Отменяем операцию?
Напряженное молчание было мне ответом. Никто не хотел брать на себя ответственность.
Я поднял трубку телефона.
– Первый, первый, я второй.
– Второй в канале. – Это ответил Незлобин.
– С консулом в машине жена и ребенок. Мелкий пес. Не исключено, что они будут забирать пленку из тайника.
В трубке тоже воцарилась тишина. Я примерно представлял чувства Огонька. Сначала сидеть несколько часов в яме, ссать в бутылку. Потом узнать, что, возможно, тебе придется работать по женщине и ребенку. А собака будет мешаться под ногами.
– Какие будут приказания?
Я посмотрел на Захарца, потом на Пермякова. Оба мрачно пялились в пол. Решение принимать мне. Мне же и отвечать.
– Буду решать по ситуации. Ждите приказа.
Две ямы – две группы по четыре громовца. Я поднял трубку, переориентировал правую яму на машину. Черт, а ведь остановись Кен чуть подальше… Могут и не успеть. Операция шла по женскому половому органу.
– Семья выполняет роль прикрытия, – произнес Тоом. – Флоренс не будет рисковать женой и ребенком. Сам пойдет забирать.
– А если все-таки рискнет?! Вспомни Прагу и Мэри Магуайер.
– Мэри была профессиональная цэрэушница.
– И жена Флоренса вполне может быть. У семейных пар так часто бывает.
Иво тяжело вздохнул. Что же делать?
Еще один пост сообщил о проезде вице-консула. Наши машины стояли в полукилометре на незаметном съезде с дороги. Я схватил рацию, дал команду выезжать и быть готовыми блокировать «шевроле» цэрэушника. Потом связался с Пушкиным.
– Саша, стреляй по колесам, если будет уходить.
– Так он и на спущенных уедет далеко.
А ведь Байкалов прав.
– Я останавливаю операцию! – вперед вылез бледный Захарец. И куда делись его шуточки, да анекдоты.
– В дверь старому еврею звонят. На пороге – соседка… – я опять приник к стереотрубе. Показался черный «шевроле» вице-консула. – «Соломон Лазаревич! Вы же скорняк?» – «Таки да!» – «Так зашейте вашей кошке жопу,
