Вадим Мельнюшкин - Затерявшийся
Проснувшись, почувствовал себя как сыр в сэндвиче – справа и слева мирно посапывали два организма. Маша вообще закинула на меня одну руку, а голову просунула подмышку. От того что она отлежала мне руки и пришлось покинуть царство Морфея. Опять странный сон, если прежний ещё можно было списать на странности, но в этом вообще всё не понятно. Бойцы одеты в незнакомую форму – оружие и снаряжение вообще ни в какие ворота. А звание – прапорщик? Такое только при царе было. "Вертушки", "буратины" и прочая непонятина… Что интересно – оба раза я какой-то Бес. Ладно, подумаю об этом после.
Вчера решил караул не выставлять, неправильно это конечно, но сидеть ночь без сна, от моих попутчиков толку было мало, а затем день идти – я ж сдохну. Ну, не сдохну, но толку от меня такого будет немного. Выбраться, не потревожив родственников, похоже будет проблематично. Ну вот – проснулась.
Вынырнув из-подмышки, девушка глянула на меня ещё мутными от сна глазами, дыхнула коньячным перегаром, я в неё вчера грамм триста вкачал, и замерла. В глазах сначала отразилось непонимание, затем страх, ужас и тут же покой – всё в течение каких-то трёх-пяти секунд.
— Привет.
— А? Да, привет…
— Как голова, не болит?
— Нет, всё нормально. Извини… я отойду.
— Конечно, а я пока этого барсука растолкаю.
— Ага, попробуй, у меня это только через раз получается.
Глядя на улыбку озарившую лицо девушки, понял, что всё будет хорошо. Может не сразу, но будет! Маша легко вскочила и порскнула в кусты, только ветки качнулись. У меня тоже мочевой пузырь не железный, если девочки направо, то мальчики налево, им как будущим мужчинам именно туда положено. Вернулся быстро, уже с хворостом. Маша разбирала мешок с продуктами, что мы уволокли из её дома.
— Что, не удалось? — махнула головой на посапывающего братца.
— Ещё не приступал, ходил посмотреть нет ли где поблизости козлиных следов, а то мало ли – напьётся.
— Ничего, продрищется и снова будет приключения искать. Он скорее Бабу Ягу сам съест, а точнее вопросами замучает.
— Любопытство не порок.
— Ты ему только не говори, что на самом деле там было, — девушка снизила голос до шепота, жарко дохнув мне в ухо.
— Могила, но только ты веточку еловую пожуй, ладно?
Маша поднесла ладошку ко рту, дыхнула и забавно сморщилась.
— Ой! Я же раньше ничего крепче кагора не пила. Сейчас.
Опять пропала.
— Иван, вставай, на тебе костёр!
Нет ответа.
— А ну, боец, подъем! Пять минут на оправку.
Ага, зашевелился.
— Не туда, в другую сторону.
Пока подчинённые занимаются гигиеническими процедурами надо бы размяться. Куртку, китель, рубаху долой. Начнём с приседаний, теперь наклоны, затем скрутки. Вот и ночная стылость из мышц уходит, сейчас пар пойдёт. Не пошёл, но согреться согрелся.
Маша притащила из недалёкого ручья воду в котелке и собиралась пристроить его над ещё пока больше дымящим костром, украдкой поглядывая в мою сторону.
— Машуль, не в службу а в дружбу, полей. Я за водой потом сам схожу.
— Да мне нетрудно, — девушка зарумянилась, подходя ко мне и держа котелок за ручку обеими руками у груди.
Нет, точно всё с ней будет отлично.
Вода полилась на спину, на шею, срываясь на землю тонкими струйками.
— Уф, — я распрямился отфыркиваясь как морж и размазывая остатки воды по груди и бокам.
— Машка, отскакивай! Сейчас начнёт отряхиваться, как Полкан, и забрызгает.
Иван звонко засмеялся, но, вероятно вспомнив судьбу собаки, резко оборвал смех.
— А кто будет обзываться целиком в ручей полетит, заодно и постирается – надо срочно спасать ситуацию, сбивать хандру. Широко, по-борцовски расставляю руки и, скорчив зверскую физиономию, наступаю на мальчишку.
— Фиг поймаешь, — сорванец уже забыл о своём горе, показывает язык и отбегает.
— Буду я за тобой гоняться, сам есть придёшь.
Оборачиваюсь. Девушка смотрит на меня сияющими глазами, держа котелок в опущенной правой руке, а согнутый указательный палец левой прикушен зубами. Блин, как бы не перестараться – влюбится в спасителя, что я с ней делать буду?
Завтрак был хоть и не фонтан, но горячий – всё не сухпай жевать. Пока местность для ребят знакомая пусть они ведут. Впереди пошла Маша, как я не подтягивал ей ремень винтовки, всё одно приклад трёхлинейки бил её под колено. Ваньке, шедшим вторым, винтовку не дал, хотя он и очень хотел – обошёлся трофейным "наганом". Пацан, конечно, положил глаз на мой "гранд писанс", особенно когда узнал сколько у него патронов в магазине, но тут уж я встал крепко – либо "наган", либо вообще ничего. "Ничего" оказалось хуже. При этом паренёк искренне считал, что его оружие лучше, чем у сестры, так как её трёхлинейка вмещает максимум шесть патронов против его семи, вот только самих патронов у него оказалось меньше, ведь к мосинке мы нагребли их изрядно – почти сотню. Сам встал замыкающим – как наиболее выносливый, а то не дай Бог, кого потеряю, широко шагая.
Темп, естественно, упал, но не критично. Боюсь, во второй половине дня будет хуже. Хотя и здесь были свои плюсы, так как ранее я двигался не по тропам, дабы не влететь куда не хочется, то нередко попадал в места из которых приходилось выбираться с потерей времени, иногда немалого, если например, болото какое попадётся. Сейчас же родственнички вели меня хоть и не быстро, но точно. Всё-таки не лесовик я.
Обедали остатками завтрака – Мария сразу сготовила двойную порцию каши с мясом, вот её и добили, закусив всякими разносолами из подпола. А что – чем больше съедим, тем меньше тащить. Жаль в российской деревне не востребован такой девайс, как термос – горяченького неплохо было бы глотнуть, а так до вечера обождать придётся. На соленья я, кстати, зря нажимал – это сказалось мне через пару часов марша, но так как моя команда тоже здорово выдохлась, погоды мои возлияния и отставания до кустиков не сделали. Вечером подчинённые свалились без задних ног, а значит, на хозяйстве пришлось остаться командиру.
— Костя, мы уже в Белоруссии? — Маша тяжело встала и принялась пристраивать котелок над огнём.
— Уже несколько часов как топаем по ней, родимой.
— Нас здесь искать не будут?
— Специально вас не будут, а вот ловить будут. Немцы сейчас здесь злые, им всё равно кого ловить.
— А почему злые?
— Да так, пощипали мы их тут недавно здорово.
— А вас много?
— Много, отряд.
— А как думаешь, командир нас не выгонит? Попросишь за нас.
— Не выгонит.
— Точно попросишь?
— Всё будет нормально.
— Поклянись, что попросишь.
Вот как не хочется ей всё объяснять, и обманывать тоже не хочется.
— Маш, хватит. Сказал, всё нормально будет, значит будет.
— Ага, мужик сказал – мужик сделал, — Ванька хитро посмотрел на меня. — Когда твой пистолет чистить будем? Ты обещал, что я помогать буду, помнишь?
— Что, уже оклемался? Тогда иди сестре помоги, да не боись – без тебя не начну.
До ужина "браунинг" мы вычистили, даже ни одной детали не потеряли, хотя кое-кто пытался. Мария сидела надувшаяся, подозревала нехорошее, раз я клятвы не дал. Пришлось дать честное комсомольское, что замолвлю перед командованием словечко. А что, соберу свой партхозактив и замолвлю – попробуют только не послушать. Мысли о том, удастся ли встретиться с товарищами, а если удастся, то со всеми ли, упорно гнал. Сделать я сейчас ничего не могу, дойду – посмотрю. Ибо, делай что должно, а там – куда кривая вывезет.
Ночь провели опять без караула в том же порядке, то есть я – середина сэндвича. Предлагал малого в центр положить, но не срослось. Эта ночь была явно холоднее предыдущей, о чем говорил тонкий утренний ледок на мелких лесных лужицах. Сейчас стоило сказать спасибо Ваньке, настоявшему забрать отцовский тулуп – и правда, нехрен почки студить на голой земле, пусть даже и покрытой лапником. Интересно, как там Потапов с Фроловым, надеюсь, дождутся без проблем.
Сегодня, скорее всего, не дойдём – дорога крупная должна впереди быть, да пара речек неудобных, это если мы не сбились в пути, потому как вместо карты у меня только копия – не раскрашенная и упрощённая. Подчинённые мои нынешние читать карту не умеют ни разу, но если та деревня, мимо коей мы перед закатом проскочили, Кресты, то вроде должны правильно идти. А если нет? А идти спрашивать что-то не хоцца, ни на грамм.
Так, перекусили и ходу – ещё полчаса-час и дойчи езду затеют.
Блин горелый, не должно здесь быть никакой реки.
— Так, мальчики-девочки, времени на стеснение у нас нет – быстро заголяемся и вперёд. Я иду первый, оглядываться не буду.
Бр-р-р! Чего-то мне перестали нравиться купания, надо завязывать, как минимум, до весны – поздней желательно. Вытираться у нас нечем, да и фиг с ним, время теряем катастрофически.
