Скорость. Назад в СССР 2 - Адам Хлебов
Тогда Генка решил все же доехать до Сочи и проверить слова безумной Клавы о матери с хахалем.
Он развернулся и смело отправился на железнодорожную станцию.
Глава 22
Лишь единожды он заметил, как в окне второго этажа качнулся уголок занавески. В щель он увидел глаза человека лет сорока, который почему-то тут же отпрянул назад.
Но это вряд ли был отец Генки, ведь если бы это был отец, то он спустился бы к нему. Но до конца смены к Генке никто так и не подошел. Лишь иногда проходящие женщины смотрели на него с жалостью, а потом отворачивались.
Тогда Генка решил все же доехать до Сочи и проверить слова безумной Клавы о матери с хахалем.
Он развернулся и смело отправился на железнодорожную станцию.
* * *
Вокзалы были безопасным пристанищем, если знать закутки и закоулки, в которые можно спрятаться подальше от людских глаз.
Отдельную были бичи или такие же беглецы, то с большинством из них можно было найти общий язык и не бояться их.
Ты никого не трогаешь — и тебя тогда никто не тронет.
Если, конечно, ты не светишь деньгами или не владеешь, каким-нибудь предметом, который может казаться ценностью в глазах других обитателей улицы.
Деньги и ценности могли запросто отобрать. Поэтому Генке приходилось быть осторожным. Да и какие у него могли быть деньги.
Особый запах креозота — каменноугольного масла, которым пропитывали шпалы, также как и запах тлеющего угля вагонных котлов, которым отапливали поезда со временем стал Генке родным.
Вокзалы фактически стали для него родным домом.
Рядом с железной дорогой всегда можно найти тепло, есть вода и еда.
Бесплатную достать не так сложно. То бабушка какая-нибудь яичком угостит, то командировочные пачку печенья оставят в зале ожидания.
Другие места, где можно раздобыть еды Генка старался не вспоминать.
Такая свободная жизнь ему нравилась куда больше, чем квартира с выпивающей матерью и поколачивающим братом.
Стремлением к свободе, приключениям часто захватывало мальчишек из неблагополучных семей.
Пару раз его ловили. И отправляли в детдом. Но перед этим беспризорники попадали во «вшивку» — приемник-распределитель для несовершеннолетних.
Так они назывались потому что большинство детей прибывающих туда с педикулезом. Он хорошо запомнил свой первый раз.
Несмотря на заботу советского государства о детях-беспризорниках — это было ужасное место со своими очень жесткими порядками и правилами. Оно больше походило на тюрьму, чем на место, в котором государство старалось помочь нуждающимся в заботе детям.
Первым делом в помещении прозванном «накопителем» дежурный записывал фамилии имена отчества прибывших детей, год и место рождения, потом сразу же отправлял в следующее помещение, которой выполняло роль «душевой».
И говорил, что встретит на выходе с обратной стороны.
После душа вновь прибывшим выдавали белье,одежду и обувь. Полосатые штаны и рубаха были скорее пижамами и из-за полосок больше напоминали тюремную одежду. Тапочки по типу чешек, пара носков нательное белье.
Вот пожалуй и все, с чем вошел Генка во внутреннее пространство приемника-распределителя.
Его тут же посадили в парикмахерское кресло и меньше чем за минуту обрили наголо.
Свою прежнюю одежду он больше не видел. Воспитанники так теперь называлось население приемника-распределителя делились на отряды по возрасту.
Даже в самых младших отрядах царила жесткая дедовщина. Но не это было самое страшное.
Среди детей попадались просто искатели приключений, сбежавшие из дома, сироты.
Наряду с ними в заведение находились настоящие малолетние преступники, которые еще не могли отвечать по закону.
Генка всегда сторонился таких, знал что принадлежит не их миру. Но в случае чего всегда был готов дать отпор и постоять за себя.
Воспитатели-педагоги, все сплошь мужчины, выполняли не столько роль учителей, сколько надизателей.
Они жестко пресекали любые попытки нарушить дисциплину и порядки.
Сразу после прибытия Генки в отряд, детей строем повели на обед.
Попав в столовую Генка получил на первое миску супа, два куска черного хлеба. На второе гречку с тушенкой и чай.
Он быстро съел свои порции, хоть они были не вкусные. Видя, что у раздачи никого из воспитанников нет, а повара стоят со скучающим видом у кастрюль, в которых оставалось еще много еды, Генка отправился за добавкой.
В школьной столовой, так где он жил раньше, желающим всегда давали добавки.
Он подошел и протянул миску.
— Чего тебе?
— Добавки можно?
— Чего? Добавки? — удивленно спросил повар и посмотрел на дежурного педагога стоящего у дверей.
Тот лениво отделился от стены и подошел к Генке развернул его лицом к другим воспитанникам и дал такого пенделя, что Генка едва не растянулся на полу.
— Вот тебе добавка! Останешься сегодня без ужина.
Генке стало обидно до слез. Никто из воспитанников не смотрел в его сторону.
Именно в этот момент Генка понял, что отсюда надо бежать без оглядки и больше не попадаться.
На общем построении, которое было объявлено сразу после обеда один из младших мальчишек посоветовал:
— Новенький, только не смейся, только не смейся. А то они тебя изобьют.
Это предостережение упасло Генку от дальнейших неприятностей.
Воспитанников выстроили п-образным строем в большом помещении без мебели перед столовой.
Перед строем ходил воспитатель и заложив руки за спину осматривал каждого. Это был тот, кто ударил Генку в пятую точку.
При этом он рассказывал всякие смешные истории про воспитанников, похожие на анекдоты. Но никто не смеялся.
Лишь один парень постарше Генки улыбался и иногд тихо посмеивался над тем, что рассказывал педагог.
Педагог остановился напротив того, кто улыбался.
— Хорошие истории? Тебе весело? Как фамилия?
— Прокудин, — ответил мальчик.
— А над чем ты смеешься?
— Вы весело рассказываете, вот и смеюсь, — недоуменно ответил воспитанник, с лица которого сошла улыбка.
В следующий момент он получил такую мощную и звонкую пощечину, что не удержался на ногах и упал на светлый линолеум с цветочным рисунком.
Генка и мальчик, который его предупредил переглянулись.
— Тебе смешно? Я тебе что Аркадий Райкин? Сейчас ты у меня посмеешься! Кому тут еще смешно? Кто желает потешиться?
Пацан которого били прибыл во «вшивку» в тот же день, что и Генка. Они перекинулись парой слов, когда дежурный заполнял их данные.
Он представился, как Колька-щипач, получивший такую кликуху за то, что уже мастерски владел ремеслом карманника.
Надзиратель велел Кольке встать в строй, потом развернулся и строгих взглядом, полным агрессии осмотрел
