Начальник милиции. Книга 4 - Рафаэль Дамиров
— А ты не рад?
— Рад, конечно! Но ты говорила, у вас в Москве на месяц стажировка, а сама вон как так быстро вернулась.
Ася вдруг надулась, нахмурилась и обиженно пробормотала, топнув каблучком:
— А меня убрали из резерва… Я теперь не поеду в Москву! Не буду писать про Олимпиаду. Я никчемная журналистка, и у меня нет таланта!
— Как так — убрали?
— А вот так, сказали, нет живости в пробной статье, интриги, сенсацию им подавай на ровном месте! Я плохая журналистка, Саша…
— Ну ты чего такое говоришь? — я прижал Асю к груди. — Ты самая лучшая журналистка в Зарыбинске.
— А я хочу быть — в Москве!
— Так. Ладно… Мне тут надо по работе отъехать срочно.
— Вечером придешь? — промурлыкала девушка, любовно поглаживая меня по щеке.
— Конечно, и обо всём поговорим.
— А вы поймали серийного убийцу?
— Ловим, Ася.
— Ой, Саша, а можно я про него в газете напишу?
— Зачем это? — нахмурился я.
— Ну-у… Это будет взрывной материал. Они поймут, там, — Ася махнула в сторону, наверное, где была Москва, — что потеряли ценного кадра. Пусть локти кусают!
— Кто они? В Москве? Асенька, да Москве Зарыбинск — как пингвину пассатижи… И потом, тебе редактор не даст выпустить, будоражить горожан такой темой. Цензура же у нас…
— О! А я тебе не сказала? Я теперь исполняю обязанности главреда. На период отпуска. Так что не переживай. Сама себя и выпущу.
— О как! А ты расстроилась из-за какой-то Москвы…
Но сбить её с темы не получалось — репортёрша уже напала на след и не выпускала его из виду:
— Ну Саша, ну можно, я напишу про убийства?
— Нет…
— Ну-у, пожалуйста…
— Дома поговорим, — отрезал я.
— А представь, если преступник прочитает про себя, и проявится… ошибется… А тут ты его — цоп! И схватишь! А?
— С чего это он ошибется, если даже прочитает?
— Я его так пропесочу, я напишу все его комплексы и тайные желания, все так выверну, он от злости сдохнет… нас этому в Москве научили, то есть, успели научить… Он обидится и, как любой неуравновешенный, станет ошибаться. И мы его поймаем. Ну как? Хорошо я придумала?
Я с грустью посмотрел на её загоревшиеся идеей глазки под густыми ресницами, круглые щёчки и оранжевые, цвета заката, полоски на батнике.
— Слушай, Ася, серийный убийца — это не объект для журналистских и прочих экспериментов. Он опасен, хитер и расчетлив. На то он и серийный, что никто пока его не переиграл. А ты девочка… Ты…
— Ну ты же меня защитишь? — Ася снова повисла у меня на шее, осыпая лицо поцелуями.
В этот момент дверь мягко открылась, и без всякого стука на пороге выросла Мария Антиповна. Мы с Асей даже не заметили, как она вошла. Увидели лишь чуть позже спину, когда она резко развернулась и поспешила ретироваться.
— Ой, — хихикнула Ася. — Кажется, я распугала твоих посетителей. А это кто был?
— Не успел увидеть. Всё, давай… до вечера. Мне надо срочно ехать.
— А можно с тобой?
— Нет!
— Ну почему-у?..
— Я на задержание.
— Ой, никогда не была на задержании…
— И не побываешь, — заверил я. — Не женское это дело.
— Ах, так! Я тогда статью напишу!
* * *
Я подъехал к школе на служебной машине и стал ждать. Мухтар скребся на заднем сиденье. Просился погулять на улице.
— Тише, тише, братец, — проговорил я. — Мы должны быть незаметны.
Вот несколько пионеров вышли из здания с криками «ки-я-а», размахивая самошитыми мешками для сменной обуви. Ага… Секция закончилась, скоро должен появиться и сам тренер.
Подожду его здесь. Внутри могут быть дети. Не хотелось бы, чтобы он в критической ситуации использовал их как живой щит. Ведь Алексей Черепанов — не простой физрук. Оказалось, что он военный служака в отставке. И не какой-нибудь бывший тыловик, а человек с реальным боевым опытом. Устроился в школу физруком уже на пенсии, отслужив в армии почти тридцать лет, и секцию карате организовал. Денежки зарабатывает, еще и людей в области убивает.
А мотив какой? Любовь к Ирине Миль? В девичестве Котовой… Или что-то еще? Пока не знаю, но многое на него указывает. Этот тремор правой руки после ранения, про который с таким презрением говорила актриса — как знать, может быть, именно он причина того, что колото-резаные повреждения жертвам нанесены так неумело и хаотично. Еще он знал лично всех убитых, причём очень давно. На снимке ясно видно, что он был рядом с ними на крыльце института, и явно не как случайный прохожий попал в кадр, хоть и стоял чуть в стороне. Ну и самое главное — не успел товарищ Миль упокоиться, как Черепанов прикупил розы и наведался к его вдове.
Нет, конечно, я не на все сто уверен в причастности физрука к убийствам, есть еще Чудинов в разработке, тот тоже мутный. Но проверить версию с физруком я обязан.
И бдительность сейчас проявлять тоже надо — все-таки если этот вояка порешил своих старых студенческих товарищей, то, учитывая его боевой опыт и навыки — он очень опасный противник. Еще и каратист…
Ха! Но против любого каратэ у меня есть целых два приема: фас и ПМ.
Вот последняя стайка пацанов выпорхнула из школы. Они пинали по деревьям, бесились, видимо, тренировка лишь раззадорила пыл, но не убавила хулиганских силушек, и они, наконец, дождались возможности подурачиться. А тренер так и не появился.
— Сиди здесь, — приказал я Мухтару, а сам вышел из машины и направился к пацанам.
— О, Вовка! Привет! — узнал я сына Эрика Робертовича.
— Здрасьте, дядь Саш! — улыбался тот.
— Каратэ занимаешься?
— Ага, я же милиционером хочу стать!
— Доброе дело. А тренер твой где?
— Да в спортзале еще… Сказал, что допоздна будет. Ему маты надо зашить, мы на них падения и самостраховку отрабатываем.
— Ну бывай…
— До свидания, дядь Саш!
Я пошел к машине, за Мухтаром. Придется, выходит, наведаться в школу. Неизвестно сколько торчать тут, если просто его поджидать. Надеюсь, все детишки вышли из здания…
— Р-работа, Мухтар, р-работа!
Глава 21
