Прорвемся, опера! - Никита Киров
— Брешешь же, правильный ты наш, не вписывался он. Кто тогда тело прятал?
— Ганс, Китаец и Шпала, — он помотал головой. — Шпала этот, который длиннопетельный, а Китаец — толстый. И деда они же в речку бросали, и ещё там, других. Всё они… Я вообще ни при чем.
— Ага, рассказывай, как же, ты же у нас — святоша, — фыркнул я. — А эти Китаец и Шпала — шестёрки твои?
— Да пацаны с деревни, ходят за мной, в бригаду хотят к Боцману, который наш бугор. Мне-то они вообще не нужны, просто присматриваю за пацанами…
— А машина чья? Тойота, серая?
— Сёмы! Я на ней только ездил иногда… Да он сам по доверенности катается на ней, она вообще на кого-то другого записана.
— Ну и как ты с ними связался? Ты же универмаговский, у вас с блатными вечные тёрки. Ну? Отвечай на вопрос!
Я сделал вид, что не очень-то верю его россказням — пусть и дальше доказывает, не расслабляется.
— С Сёмой тогда в ментовке сидели, в обезьяннике, там и снюхались, — объяснял Вагон.
— А ты там что делал? — спросил я.
— Да мусора… кхм-кхм, — он торопливо закашлялся. — Милиционеры повязали с косяком, а косяк-то не мой, но они всё равно, оборзевшие, заломили и увезли. Ну…
Он снова сдержался, не стал приплетать привычные словечки про моих коллег.
— Так. И что дальше?
— Ну вот, Сёма тоже там сидел тогда. Пообщались, он мне накидал тогда за жизнь, типа, ты пацан правильный, но Кросс тебя ни во что не ставит, а сам Кросс — падла ещё та, с ним дела западло иметь. И, говорит, можно самим прорываться, без всего этого. Говорит, делюга одна есть, а у его корефана, Ганса, мент знакомый тут работает, говорит, за штукарь баксов его можно подмазать, чтобы заменить травку в косяке на укроп, и мент, — он было зачастил, но в этот момент замедлился, понимал, что мне рассказ не понравится: — сам вместо меня в баночку пописает, чтобы после анализов потом сказали, что я не употреблял…
— Это кто там такой умный? — я усмехнулся. — Который в баночку писает за штуку баксов? Слыхал, Толян?
Тот как раз заглянул в кабинет. Значит, успешно вернулись. Судя по его довольной улыбке, тоже выяснили кое-что.
— Слыхал? Мы не тем занимается. Люди в банки ссут, и им такие бабки платят.
— В натуре, — он засмеялся. — Надо своё дело открывать! Василия Иваныча позовём.
— Обязательно, — я посмотрел на Вагона. — Ну и кто это такой? Мент этот?
— Отвечаю, не знаю! — воскликнул он. — Даже не видел.
— Так кто самый главный в банде? — подкинул я ему вопрос для проверки.
— Сёма. Он бабки за меня заплатил, а я вот с этого фраера их взять хотел, чтобы рассчитаться…
— Кто ещё там в вашей кодле?
— Я, Ганс, Китаец и Шпала.
— Кто ещё?
— Всё.
— Точно? — усомнился я.
— Отвечаю!
— Сейчас Сан Саныч спросит…
— Да нет больше никого! — вскричал он. — Сёма и Ганс узнают про клиентов, к кому можно прийти, мы втроём со Шпалой и Китайцем увозим их в больничку, уговариваем, чтобы не выёживались и продавали, а Сёма лохов подыскивает, кто хату купит. А Ганс потом… ну это… избавляется от них. Ну и всё, кто ещё нужен!
— Да у вас целая ОПГ. У каждого свои роли, и даже пахан есть. Федюнина для чего в оборот взяли⁈ — спросил я громче, и Вагон вздрогнул. — Из-за бабок?
— Бабки, и это… Ганс говорил, вальнуть кого-то надо, мешает серьёзным людям.
— И каким людям?
— Да не знаю я! Не знаю, в натуре! Говорил, лошок нужен какой-нибудь, одноразовый, как гондон, чтобы потом от него избавиться. Вот мы его и хотели взять под это дело. Но я-то не в курсах был, что они мента хотят валить! Слышал, говорил, не надо, а они…
Я подошёл к разгадке, уже совсем рядом. Но, как назло, никогда не слышал про этого Ганса или даже про Сёму. Надо спросить отца, он-то почти всю братву знает в лицо.
И дело-то по его части, это же ОПГ, ему будет интересно. Вот отец тогда и искал серию с потеряшками, вышел на эту банду… хотя раз Федюнина вербуют, значит, уже есть какие-то наработки, и эти бандиты про деятельность отца прознали. Уже готовятся убирать.
Надо найти их как можно быстрее.
— Где их искать? — спросил я. — Ганса и Сёму.
— Про Ганса не знаю, он вообще какой-то мутный, — как мог открестился Вагон. — У бабы какой-то живёт. А вот Сёма сегодня на хату к бабке придёт, показывать риелторше знакомой, она в доле. Тёлке этой вообще по барабану, откуда квартира, лишь бы процент был, она чё угодно замутит. Марафет там навести надо ещё, а то бабка давно в больничке лежит, срач там, атас просто.
— Адрес называй.
— Я там не был! — торопливо сказал он. — Мы бабку с улицы забрали, у магазина, в районку увезли. Тимофеева у неё фамилия.
— Живая ещё?
— Да, в больнице. Мы её несильно, по кумполу разок, а потом в приёмный покой.
— Может, надо тебе разок по кумполу? — я легонько постучал его по лбу. — Хотя, судя по звуку, у тебя там сплошная кость. Ладно, понятно с тобой.
Выяснил я много, но не всё. Вагон — тупорогий бандос, его взяли, скорее всего, просто потому что он универмаговский, чтобы было прикрытие от других бандитов, кто мог позариться на их куш. Но рисковали, ведь, узнай об этом Кросс, их бы закопали всех.
Может, от Вагона бы тоже после избавились? Завербовали его, использовали, а потом он станет не нужен. Надо выяснять всё.
Ладно. Поговорил с мужиками, сопоставили факты, но судя по тому, что они говорили, Шпала и Китаец знали меньше, твердили, что сами чистенькие, и во всём виноват Вагон.
Как и ожидалось. Посадим всех по отдельности, чтобы не могли договориться
