Александр Владимиров - Таинственный монах
Он отстранил девушку и подошел к окну. Там на улице шел снег. Снежинки падали булыжную мостовую и таяли. Вдали виднелись покрытые еще желтой листвой деревья. Мимо прошел одинокий прохожий, кутаясь в пальто. Пробежала собака.
— Мне надо уйти, — неожиданно проговорил Ермилов.
Девушка вздрогнула и посмотрела на Игоря.
— Я вернусь, — пообещал тот, — я ненадолго и сразу вернусь.
Он выскочил в коридор. Схватил с вешалки пальто, подаренное Анной Пигит, и выскочил на улицу. Ермилов побежал. Снежинки липли к его лицу, он пытался стереть их. Когда оказался около пожарной колокольни нажал на кнопку.
…
1913. Рыбинск.Цветы в конце осени казались чудом. Дора взяла их и поставила в вазу. Она обняла Игоря, хотела поцеловать, но тот отстранился:
— Мне нужно уходить…
— Может, останешься?
— Не могу.
Ермилов в последний раз взглянул ей в глаза.
— И куда же ты?
— Спрячусь. Пойду в белую гвардию. Буду бороться против красного террора…
— Миш…
— Не уговаривай. Не могу.
Ермилов взял со стола фуражку.
— Мне нужно идти.
— ???
— Я дам о себе знать.
— Я буду ждать…
Ермилов вышел в коридор. Остановился у дверей и еще раз взглянул на Дору. Та стояла у окна и плакала.
— Бедная, бедная Дора, — прошептал он и вышел.
На улице шел не спеша, то и дело, оглядываясь на окна. Было мгновение, когда он вдруг захотел вернуться к ней, но удержался. С трудом, ноги стали ватными, Игорь выбрался за город. Вытащил коробочку и нажал.
Ничего не произошло.
Интерлюдия — 5. Геннадий Заварзин
Ни кто и не обещал, что машина времени будет работать вечно!
Такая вот ситуация и сложилась с Ермиловым. Предполагалось, что после путешествия в прошлое, на три года Игорь вернется. Приборчик отдадут в лабораторию, там над ним покумекают умные люди и можно его вновь использовать. Вот только, как выяснилось ситуация может выйти из-под контроля.
Не решись Игорь поправить судьбу девушки, глядишь все и обошлось. Но, что сделано, то сделано. Прибор вырубило, честно признаюсь, в самый неподходящий момент. Чтобы разобраться в себе и решить, как поступать, Ермилову понадобилось два года, прежде чем он понял, что его пребывание и действия могут нарушить и без того хрупкую структуру временных линий. Именно тогда и появился в истории Югской Дорофеевой пустыни таинственный монах — архимандрит Михаил. Ермилов считал, что в образе безобидного монаха, он сможет прожить оставшиеся ему годы, тайно проводя в подземелье обители попытки вернуть приборчик к жизни. Все изменилось у него, когда из Рыбинска пришли известия, что монастырь будет атакован милицейскими войсками. У Ермилова на секунду проскочила мысль, что все возвращается на круги свои, что от судьбы не уйти. Он уже был готов сдать Югскую Дорофееву пустынь, если бы ему не сообщили, что в обитель с крестьянином прибыл еще один человек. У него на мгновение проскользнула в голове мысль, что событиях, в которых Игорь участвовал, он уже слышал. Как же он был поражен, когда к нему в келью вошел Щукин, человек, выступавший перед ними, в его, теперь уже далекой молодости. Вначале Ермилов предположил, что за давностью лет, тот просто не признал в статном монахе своего бывшего ученика, но только потом понял, Семен Федорович просто не мог знать, кто перед ним. Ведь для того все-то что произошло с Игорем будет в ближайшем будущем. Головоломка сложилась. План возник неожиданно и он понял, что если повезет, и я догадаюсь, то спасу его из временной ловушки. Игорь так и написал в дневнике:
"И тогда я решил дать о себе знать. Понимая, что полковник Заварзин догадается о случившемся. Он все равно будет вынужден отправить меня в прошлое. Ведь последствия, которые возникнут от ранней смерти Петра Великого, никому не известны. Кто знает, на какие рельсы все станет и куда увезет нас колея истории? Я уверен, что получив доказательства моего пребывания в прошлом, изучив два варианта исторической реалии, он решится все же меня забросить в эпоху великих перемен…"
Ермилов был прав. Прочитав дневник неизвестного монаха, имени которого тогда не знал, я задался, мыслю просчитать все последствия смерти Петра. Вариантов было немереное количество, и не один из них меня не устраивал, по тем или иным причинам. Мир, в котором я жил, с дворцовыми переворотами, декабристами и большевиками, революциями и войнами, каким бы он не был, лично меня вполне устраивал.
"… Поэтому и решил, спрятать вместе с сокровищами, за которыми тогда охотился молодой Заварзин, машину времени и этот блокнот".
Игорь предложил Щукину организовать оборону монастыря, зная, что та должна была сыграть свою роль в истории. Запретил инокам следить за мирянином, хотя некоторые монахи считали Костомарова-Щукина агентом ОГПУ. Договорился с Егором Тимофеевичем, чтобы тот по делам съездил в Мологу, прихватив с собой Костомарова. Ермилов чуть не прокололся, когда вдруг услышал, о Т-34. Еле сдержался, чтобы не выдать себя. Сделал многое для того, чтобы мой замысел осуществился. И стал ждать.
На этом дневник Ермилова обрывался. И не удивительно. К монастырю уже подходили войска ОГПУ, и ящики нужно было срочно переносить в подземелье. Дальнейшие события я знал и без дневника.
Ермилова схватили и доставили в Рыбинск. Допросы и расстрел.
Честно признаюсь сердце в этот момент екнуло. Вспомнилось проклятье, явно предназначенное для меня. Попытка снять его, заставила меня отправит в прошлое тестя. План сработал и все закрутилось. Я поступал так, как хотела от меня судьба-злодейка, словно шахматная фигура начал совершать ходы.
Прежде чем отправить Ермилова в Петровские времена начал подготавливать группу для его спасения. Понимая, что прибор, используемый в прошлое, в какой-то степени не совершенен, вынудил ученных разработать более универсальную модель, способную проносить в прошлое не одного человека, а как минимум двоих.
На создание ушло полгода. На испытания почти два месяца. Наконец, когда все было обкатано, начали создавать отряд. Именно им и предстояло вытащить из прошлого Ермилова, и как уже потом выяснилось не только одного.
Оставалось только выяснить, куда этот отряд отправлять? Сразу после того, как прибор сломался? Ермилов пошел нам на встречу и даже дату написал. Вариант второй — перед захватом монастыря. Вариант третий и самый надежный, после того, как Ермилов произнес те самые слова, что так сильно повлияли на моего прадеда. Вот тут-то задумаешься над фразой: "Словами можно и убить".
Третий вариант был не только самым надежным, но и, пожалуй, самым правильным. Отправь группу чуть-чуть раньше и история изменится. Мой дед без боя овладеет Югской Дорофеевой пустыню, монахов отправят в ссылку. Сделав из иноков лесорубов. Заварзина-старшего не проклянут и тот… В голову приходят страшные мысли. Скорее всего, он просто погибнет в начале Великой Отечественной Войны, где-нибудь в снегах Подмосковья. Но в любом случае, даже если я и буду служить в ФСБ, даже если и обнаружу машину времени в лабораториях Лубянки, то вряд ли отправлю тестя-рецидивиста в прошлое. А зачем? Не будет Ермилова, и тогда не состоится подмена Петра. Все рухнет в одночасье и пойдет не так. В этом случае все падуги мои будут напрасны.
Нет, тут нужно было действовать по третьему варианту. Главное успеть до того момента, как мой старик и его товарищ выстрелит.
Группа спасателей в тот день сидела передо мной. Я загасил сигаретку, взглянул на часы. Через пару минут должен был позвонить один человечек.
Когда заиграла мелодия на сотовом, я взял трубку и сказал:
— Да. Слушаю.
Выслушав донесение, посмотрел на спецгруппу и произнес:
— Двенадцать часов пять минут.
Старший из них кивнул. Тут же одновременно поднялись с дивана и направились к выходу:
— Ну, с богом!
Глава 5. Монах
1918. Рыбинск.Дора открыла ему дверь и произнесла:
— Я знала, что ты вернешься, Миша.
Ермилову ничего другого и не оставалось, как только вернуться. Теперь уже не ему, а полковнику Заварзину придется решать задачу с двумя неизвестными. Это Игорю было куда проще, а Геннадию придется повозиться. Ермилову достаточно было отыскать в истории фамилию человека, так или иначе повлиявшего на события. Затем отправить в прошлое человека, как это было в случае с Игорем. Тут же все обстояло иначе. О том, что в прошлом может застрять человек, Заварзин может предположить, а может и не догадаться. Ведь число, в которое должен был вернуться его сотрудник, не было оговорено. Откуда Заварзину знать, рассуждал Ермилов, стоя у подъезда и не решаясь войти, что кроме Петровской эпохи Игорю придется еще поскитаться по нескольким периодам истории, да к тому же оказаться в совершенно иной реальности. Он докурил папироску и бросил окурок в белый снег. Открыл дверь в подъезд и вошел внутрь.
