Нэпман 2. Изящная комбинация - Алим Онербекович Тыналин

Я посмотрел на главбуха.

— Котов, соберите все финансовые документы. Каждую копейку, каждый акт, особенно по модернизации. Покажем, куда и как пошли деньги.

— А немцы? — снова спросил Сорокин.

— У нас уже есть свои специалисты. Те же братья Макаровы из Златоуста, они все оборудование наизусть знают. И чертежи все у нас. Справимся.

Я еще раз посмотрел на бумаги.

— Товарищи, есть информация, — я раскрыл на столе тонкую папку. Сообщение от Рожкова. — Источник в Риге сообщает: за всем стоит не только «Сталь-трест». Там целая группа, включая некоторых людей из правого крыла партии. У них связи с иностранными промышленниками.

— Вот как? — спросил Величковский. — А конкретнее?

— Пока выясняем. Но точно знаем — готовится еще один удар. Возможно, через профсоюзы или через прессу.

Надо бы волноваться, бегать в ярости. Но я почему-то остался спокоен.

— Значит так, — я поднялся. — Даю всем два дня на подготовку материалов. Глушков, усильте охрану ключевых объектов. Особенно лабораторий и архивов. А противнику… — я улыбнулся, — противнику мы готовим сюрприз. Пора им воспользоваться.

Все это напоминало партию в шахматы. Конкуренты сделали свой ход, серьезный, подготовленный. Но у нас уже готова комбинация для контрудара.

Глава 22

Двойная игра

Середина марта выдалась на удивление теплой. Центральный аэродром на Ходынском поле встречал порывистым весенним ветром.

Я припарковал «Паккард» подальше от основной стоянки. Незачем привлекать лишнее внимание. Саму машину я временно взял на прокат у знакомых из наркомата.

Для сегодняшней роли я выбрал лучший костюм от Журкевича, темно-синий в тонкую полоску, и новый бежевый габардиновый плащ английского производства. Обычно я предпочитал более скромную одежду. Слишком дорогой костюм мог вызвать ненужные вопросы на партийных заседаниях. Но сегодня требовался другой образ.

Блестящий АНТ-3 выруливал на взлетную полосу. Вокруг огороженной площадки собралась небольшая группа приглашенных. Технические специалисты в кожаных тужурках, журналисты с блокнотами, представители наркоматов в строгих пальто и шляпах.

Я намеренно держался в стороне, изучая свою цель.

Я заметил ее сразу. Молодая женщина в светлом спортивном костюме и кожаной летной куртке увлеченно фотографировала самолет «Фотокором».

Анна Волжанская, по данным Рожкова, помощник технического директора «Сталь-треста», а на деле — негласный технический консультант всего объединения.

Ветер играл ее короткими темными волосами, на лице светилась азартная улыбка. Она постоянно меняла позицию, пытаясь поймать самолет в самом выигрышном положении.

В движениях чувствовалась какая-то порывистая энергия, совершенно не похожая на сдержанную грацию Лены. Я невольно поморщился от этого сравнения.

АНТ-3 начал разбег. Анна, закусив губу от волнения, припала к видоискателю фотоаппарата. Я выбрал момент и словно случайно оказался рядом:

— Простите, но с этой точки не самый удачный ракурс для съемки, — произнес я, чуть наклонившись к ней. — Солнце даст блик на фюзеляже.

Она обернулась, в карих глазах мелькнуло раздражение:

— Вы полагаете? — в голосе прозвучал вызов.

— Уверен. Вот отсюда, — я сделал пару шагов влево, — двигатели «Либерти» будут смотреться гораздо эффектнее. И свет падает правильно.

Анна с сомнением взглянула на меня, но все же передвинулась в указанном направлении. Самолет уже набирал скорость, и когда она сделала новый снимок, то не смогла сдержать возгласа восхищения:

— А ведь действительно лучше! Вы фотограф?

— Инженер. Леонид Иванович Северов, — я слегка поклонился. — Работаю в комиссии по авиационным сплавам. А фотография — просто хобби.

— А я знаю почти всех в комиссии, — она прищурилась, разглядывая меня с профессиональным интересом. — Странно, что мы раньше не встречались.

Я был готов к этому вопросу:

— Только вчера вернулся из командировки. Три месяца провел на уральских заводах, изучал новые методы производства сталей для двигателей «М-5».

Глаза девушки загорелись. Я точно попал в цель. По досье Рожкова я знал, что авиационные двигатели были страстью девушки,

— И что вы думаете о проблеме с клапанными пружинами? — спросила она, сразу переходя к сути. — Мы пробовали разные варианты легирования, но ничего не получилось.

АНТ-3 с ревом прошел над нашими головами, заглушая слова. К нам обернулось несколько человек.

Среди них я узнал известного авиаконструктора Поликарпова в потертом кожаном пальто и молодого инженера из ЦАГИ в студенческой тужурке.

Анна восторженно запрокинула голову, следя за полетом. Порыв ветра растрепал её волосы, на щеках появился румянец.

В этот момент девушка была удивительно хороша. Молодая, увлеченная, полная жизни.

— Потрясающе! — выдохнула она. — Вы только посмотрите, какая устойчивость на виражах! А ведь раньше у нас были серьезные проблемы с жесткостью крыла.

— Это благодаря новой технологии сварки лонжеронов, — заметил я. — И особому профилю крыла, разработанному в ЦАГИ.

— Да, я читала последний доклад профессора Жуковского, — подхватила она. — Но меня больше интересует, как решили проблему с перегревом двигателей. Ведь прежние сплавы не выдерживали температурный режим.

Мы увлеклись техническим разговором. Анна то и дело спорила, размахивала руками, мелодичный голос звенел от возбуждения. Она цитировала последние статьи из «Вестника металлопромышленности», упоминала эксперименты на заводе «Авиаработник».

— А вы уверены насчет температуры плавления хромистой стали? — она вдруг остановилась и испытующе посмотрела на меня. — По-моему, у вас ошибка в расчетах.

Я мысленно улыбнулся. Она проверяла меня. Что ж, я готов и к этому:

— Вы правы, — признал я. — Я назвал температуру без учета содержания никеля. С ним будет на сто двадцать градусов выше.

— Именно! — она торжествующе улыбнулась. — Я как раз работаю над этой проблемой. У нас на заводе…

Анна осеклась, явно пожалев об откровенности. Я сделал вид, что не заметил ее замешательства:

— Знаете, у меня есть интересные материалы по новым авиационным сплавам из последнего американского французского журнала. Если хотите, могу показать. Я как раз собираюсь в Политехнический музей. Там сейчас выставка «Достижения советской авиации».

Она колебалась лишь секунду:

— С удовольствием! Только сначала досниму испытания. Осталось всего два захода.

— Тогда жду вас у выхода через полчаса, — я достал часы, старинные, на цепочке, в золотом корпусе. — И может быть, вы позволите угостить вас чаем в «Праге»? Там подают отличные пирожные от Филиппова.

— Посмотрим, — лукаво улыбнулась она, снова поднимая фотоаппарат. — Все