Нэпман 2. Изящная комбинация - Алим Онербекович Тыналин
Я оставил девушку, а сам отправился прочь. Через пять минут я ждал ее у парадного входа Центрального аэродрома, глядя на строгое здание аэроклуба с колоннами.
Мысли невольно вернулись к событиям прошлой недели.
Удар «Сталь-треста» и вправду оказался неожиданным и точным. Сначала отзыв немецких специалистов, потом проблемы с кредитом в Промбанке, и наконец письмо из ВСНХ о приостановке работ по новой броне.
Они ударили сразу по трем направлениям — технологии, финансы, административный ресурс. Красивая комбинация, ничего не скажешь.
Рожков принес полное досье на руководство треста два дня назад. Я до сих пор помнил, как просматривал эти документы в своем кабинете под мерное тиканье стенных часов.
Связи в Берлине и Риге, теневые схемы финансирования, покровители из правого крыла партии. Но главное, удалось получить сведения по людям. Сухие строчки личных дел, фотографии, характеристики…
Рожков постарался на славу — собрал буквально всё.
Директор-распорядитель — Аркадий Петрович Беспалов, пятьдесят два года. Бывший царский чиновник, после революции быстро перекрасился, вступил в партию.
Блестящий организатор, хитер, осторожен. Слабое место — патологическая страсть к коллекционированию. Тратит огромные деньги на антиквариат, особенно любит китайский фарфор династии Мин. Часть коллекции прячет в Риге.
Его заместитель и серый кардинал Игорь Владимирович Казаков, сорок пять лет. Внешне респектабельный управленец, выпускник Петербургского политехнического.
За безупречным фасадом темная история. Рожков раскопал его связи с притонами на Цветном бульваре. Неподтвержденная информация, что его особая слабость — совсем юные девушки. Шантажируют многие, но он откупается. Опасен беспринципностью, ради прикрытия готов на любое преступление.
Технический директор — Николай Александрович Пирогов, сорок восемь лет.
Талантливый инженер старой школы, работал еще у Круппа. Фанатик точности, требует идеального порядка во всем.
Слабое место — больная дочь в Германии, лечится в дорогой клинике. Ради денег на ее лечение продаст любые секреты.
Финансовый директор — Петр Алексеевич Шевцрв, пятьдесят лет. Гений финансовых махинаций, путает следы через десятки подставных фирм.
Много знает о теневых схемах правых в партии. Слабость — карточная игра. Проигрывает огромные суммы в подпольных клубах. Имеет тайные связи с банкирскими домами в Швейцарии.
В отдельной папке от Рожкова имелись материалы по зарубежным связям «Сталь-треста». Хитросплетение контактов впечатляло.
Герр Кригер, управляющий «Русско-Латвийским банком» в Риге. Настоящий кукловод теневых финансовых схем.
За представительной внешностью респектабельного банкира (безупречные манеры, костюмы от лучших рижских портных, членство в яхт-клубе) скрывался хищник старой школы. Через его банк проходили многомиллионные транзакции между западными промышленниками и правым крылом партии.
Особые отношения с немецкими сталелитейными концернами. Личная слабость — страсть к редким драгоценным камням, особенно сапфирам. Коллекционирует их фанатично, не считаясь с затратами.
И еще Павел Николаевич Демидов, тридцать пять лет, внук последнего заводчика, сумел сохранить связи с европейской промышленной элитой. Формально — технический консультант шведской металлургической компании, на деле — негласный представитель интересов старых промышленных династий.
Блестяще образован (Оксфорд, затем Горная академия во Фрайберге), свободно говорит на пяти языках. Поддерживает тесные контакты с белоэмигрантскими кругами в Париже. Через него «Сталь-трест» получает новейшие технические разработки и организует поставки оборудования в обход официальных каналов.
Эти двое составляли идеальный тандем. Кригер обеспечивал финансовые схемы, Демидов — технические ноу-хау и связи с западными промышленниками. А «Сталь-трест» служил прекрасным прикрытием для их операций в СССР.
Но самое тревожное другое. В последней сводке Рожкова упоминалась секретная встреча в Риге — Кригер, Демидов и представители крупнейших германских концернов обсуждали план полного вытеснения моего объединения с рынка.
Методы предлагались любые, вплоть до… Я захлопнул папку. Некоторые подробности лучше не перечитывать. Но я их запомнил. И учитывал в предстоящих операциях против «Сталь-треста»
Что ж, теперь картина складывалась полностью. Международный капитал, старая промышленная элита и правые в партии объединились против меня. А милая девушка Анна, сама того не подозревая, стала важной частью их игры.
Среди прочих материалов имелась и тонкая папка с пометкой «Волжанская А. С.». Технический консультант, двадцать три года.
Круглая отличница Промакадемии. Незаурядный инженерный талант. Но что важнее, так это прямой доступ к секретной документации треста, присутствует на всех ключевых совещаниях. И при этом полное отсутствие опыта в закулисных играх. Идеальная мишень.
Я невольно поморщился. «Мишень», немного не то слово. Нет, Анна не мишень, она живой человек.
Но сейчас не время для сантиментов. Слишком многое поставлено на карту. Нужно знать, что готовит «Сталь-трест», какой следующий удар они планируют. И знают ли о моих ответных действиях. А для этого все средства хороши.
Я поправил воротник плана. Ветер трепал волосы. Дул в сторону летного поля.
Где-то там, среди облаков, АНТ-3 заходил на очередной вираж. Анна наверняка все еще снимает его «Фотокором», увлеченная и счастливая, даже не подозревая, что каждое ее движение просчитано заранее.
В досье много интересного. Увлечение авиацией. Отец работал на авиазаводе до революции.
Страсть к фотографии. Целая коллекция технических снимков. Одинока, потому что полностью ушла в работу после гибели жениха в Гражданскую. Независимый характер, любит спорить…
Я еще раз проверил подготовленные «французкие журналы», на самом деле искусно составленную подборку настоящих и поддельных материалов.
Нужно, чтобы девушка увлеклась, начала доверять. А там уже дело техники, как говорится.
Звук шагов прервал мои размышления. Анна шла через площадь, на ходу сворачивая ремешок фотоаппарата. Раскрасневшаяся от ветра, возбужденная после съемки.
— Надеюсь, я не слишком долго? — она улыбнулась, поправляя выбившуюся прядь волос.
— Нисколько, — я указал в сторону выхода. — Машина ждет у ворот. Политехнический музей или сразу в «Прагу»?
— Конечно музей! — в ее глазах загорелся азартный огонек. — Вы обещали показать материалы по новым сплавам.
Я галантно распахнул дверцу «Паккарда». Игра начиналась.
Когда мы выехали за ворота, я задумчиво сказал:
— Знаете, — сделал паузу, словно размышляя, — в музей мы всегда успеем. А вот такой момент может не повториться…
— Какой момент? — Анна вопросительно взглянула на меня.
— Я ведь не просто так работаю в комиссии по авиационным сплавам. У меня есть хороший друг, летчик-испытатель Громов. Он сейчас как раз готовит АНТ-3 к следующему полету. Хотите посмотреть на ваши любимые двигатели «Либерти» не на стенде, а в настоящем полете?
Глаза девушки расширились:
— Вы имеете в виду… прямо сейчас? И прямо в небо?
— Именно. Места в кабине хватит на двоих пассажиров. Конечно, если вы не боитесь.
— Я? Боюсь? — она даже задохнулась от возмущения. — Да я с детства мечтала подняться в
