Свет на вершине - Василий Анатольевич Криптонов
— Но загвоздка-то вовсе не в этом! — вставил Жорж.
— Я говорю! — громыхнул дед. — Помолчите, господин Юсупов! Ритуал, кроме того, требует, чтобы в центре его находился человек, отмеченный Тьмой. Что это значит, мы пока не очень понимаем…
— Да перестаньте вы лицемерить! — вновь не выдержал Жорж. — Человек, отмеченный Тьмой! Здесь всё предельно ясно: это либо я, либо его высочество Борис Александрович. Но мы ведь не потащим к месту проведения ритуала цесаревича, верно? Насколько понимаю, он… не вполне здоров. К тому же, сам по себе является Вратами, и из этого чёрт знает что может получиться. Так что выбора просто нет. В сердце ритуала должен находиться я.
— Но это верная смерть! — прокричал дед.
— Не вижу, отчего бы вам так беспокоиться за мою жизнь, — фыркнул Жорж. — Род Барятинских никогда особенно не дружил с родом Юсуповых.
— На вашу жизнь мне, быть может, и плевать. Но я не верю в ваши мотивы. Вы — по-прежнему чёрный маг, Георгий Венедиктович! И вдруг — практически самопожертвование! Вы ведь видели схемы в трактате. На первом рисунке человек в сердце ритуала есть, на последнем — его нет! Может быть, это ничего не значит. Но я склонен считать, что это означает смерть.
В наступившей тишине прозвучал мягкий голос императора:
— Что скажете, господин Юсупов? Каковы ваши истинные мотивы?
Жорж, побледнев, поднялся. Оперся на трость, словно старик. Он несколько раз пытался начать говорить, но волнение одолевало его, и слова не шли дальше мыслей. Когда заговорил, смотрел не на императора, а на меня.
— Я устал, — сказал Жорж. — Я живу в тюрьме. Роскошной и комфортабельной, но — тюрьме. И я сам не могу себе позволить выйти из неё надолго. Я — как переполненная бочка на ножках. Хожу маленькими шажками, чтобы не расплескать содержимое. Я хочу покончить с этим поскорее. Хочу либо жить, как человек, либо прекратить эту комедию вовсе. Самопожертвование? Нет! Я не жертвую собой ради мира. Я просто хочу вернуть себе свою жизнь. Ту, к которой я привык! И ради этого готов пойти ва-банк. Если вам не по нраву мои мотивы — что ж, давайте экспериментировать. Давайте найдём кого-нибудь из тех бедолаг, которым Тьма задурила головы, когда они строили Вавилонскую башню. Принесём в жертву его или её. Потратим сутки на то, чтобы объяснить ситуацию и найти того, кто согласится стать жертвой добровольно. Если же таковых не найдётся, то, видимо, просто заставим — потеряв при этом бездну времени. Либо, второй вариант: можно взять того, кто уже есть. Кому не надо ничего объяснять! Того, кто готов сделать этот шаг добровольно.
— Принимаю, — кивнул я.
— Но… — вскинулся дед.
— У нас есть лучшие варианты? — перебил я. — Лучших вариантов у нас нет. Значит, работаем с тем, что есть. Обсуждать этику и мораль будем потом, сидя на руинах и попивая какао, чувствуя себя победителями. Символ мира я привёз — вон он, стоит у стеночки, един во двух лицах. Если нам ничего больше не нужно, я предлагаю начинать.
Несколько секунд было тихо, а потом от двери раздался дрожащий голос Нади:
— Боже мой. Что здесь происходит? Господа, вы что, с ума сошли⁈
* * *
Надю оставили дома. Деду пришлось связать её каким-то заклинанием, которого, по его словам, должно было хватить не меньше, чем на три часа. На прощание Надя окатила меня яростным взглядом, от которого я едва не воспламенился.
— Это для твоего же блага, сестрёнка, — сказал я вместо последнего «прости». И закрыл дверь в её комнату.
Народу было полно, машин в гараже две: моя и дедова. Наде, несмотря на её горячее желание, иметь личное авто так никто и не позволил.
В мою машину сели Жорж Юсупов и близняшки Львовы. Император решил ехать с дедом. Остальные дожидались такси.
— Почему бы просто не сказать мне адрес? — проворчал я, вырулив на дорогу.
— Тогда эффект будет совсем не тот, — ухмыльнулся сидящий рядом со мной Жорж. — Я хочу посмотреть на твоё лицо.
— Ну и что это будет? Кабак «Два сапога»?
— Холодно, Барятинский.
— Лечебница баронессы Вербицкой?
— Ещё холоднее.
— Господи… Летний дворец?
— Буквально полюс недоступности — настолько холодно.
Ритуал нужно было проводить не абы где, а в определённом месте, на которое в книге деда имелись весьма смутные указания. Но Жорж сразу сказал, что место это ему прекрасно известно. Теперь он указывал мне повороты и прямо-таки сиял от удовольствия.
— Твой дом? — предположил я.
— Теплее, — неожиданно отозвался Жорж.
Я с удивлением на него покосился.
Мы заехали в Чёрный город. И вскоре у меня забрезжила догадка.
Глава 21
— Не может быть, — сказал я.
— Похоже, горячо, — ухмыльнулся Жорж. — Жаль, не успели доехать… Но я сделал всё, что мог.
— Завод? Тот самый завод?
— Да, тот самый завод моего отца, который ты, при помощи шантажа и запугиваний, отобрал у моего дяди.
— Но почему?..
— Почему мой отец держал этот завод? Да потому, что завод был всего лишь прикрытием для того места, на котором он стоит. Особое место, отец называл его местом силы. Напрямую о Тьме он, разумеется, никогда не говорил. Может быть, вообще не знал. Насколько я понимаю, охранять это место наш род вынужден был издревле. Возможно, отец даже сам не представлял, зачем это делает. А может, просто не успел рассказать мне. Но, как бы там ни было, я уверен — это то место, которое нам нужно.
— Н-да, — только и сказал я. — Вот и вскрылось предназначение завода.
Теперь оставалось порадовать директора и всех работников.
На проходной мою машину пропустили сразу. Но я притормозил и, опустив стекло, сказал охраннику:
— Машину за нами тоже пропускайте. Сейчас будет эвакуация, так что можете не закрывать ворота.
— Эвакуация? — тупо переспросил охранник. — А это что ж такое?
— Это — все люди с завода уйдут, — терпеливо пояснил я. — Включая вас. И как можно дальше.
Продолжать разговор не стал, отъехал. Начнём с головы.
— Ждите здесь,
