Свет на вершине - Василий Анатольевич Криптонов
— Идём.
Я молча кивнул.
Мы прошли половину пути к двери. Императрица отступила в сторону, давая нам дорогу. Когда вдруг вновь раздался голос императора:
— Верно ли я услышал? Мы своими руками ломаем наш главный бастион и позволяем противнику ворваться на нашу территорию?
— Именно так, ваше величество. — Я обернулся. — Это единственный способ дать бой на наших условиях.
— Один шанс за победу и девятьсот девяносто девять за то, что наш мир к исходу дня превратится в воспоминание?
— Вы ошибаетесь, — покачал я головой. — Не превратится. Вспоминать будет некому.
Император невесело усмехнулся. Подумал о чём-то. Кивнул:
— Тогда едем.
— Едем? — ахнула императрица. Разом, в один миг превратившись из царственной особы в обыкновенную женщину, на глазах у которой умирает сын, а муж собирается отправиться в самоубийственный бой.
— Да. Туда, где я действительно нужен. — Император обошёл кровать Бориса и остановился напротив супруги. — Туда, где моя сила сможет хоть как-то помочь.
— Но…
Император резко мотнул головой, оборвав все возражения.
— Время, моя дорогая. Каждая минута промедления — капля жизни нашего сына.
— Ваше величество. Вы ведь не просто отец, — проговорила она.
— Помню, — кивнул он. — Я — император. И судьба моего Отечества в моих руках. Я не собираюсь отсиживаться за чужими спинами, когда пришёл час главной битвы. Когда я — один из немногих воинов, способных управляться с единственным оружием… Идёмте, господин Барятинский. Здесь мы более не нужны.
Глава 20
Бедный Мишель, наверное, никогда не думал, что будет ехать в одной машине с императором. Он сидел бледный и казалось, что вообще умер. А не падает лишь потому, что с двух сторон его поддерживают близняшки Львовы.
Император сидел на пассажирском сиденье и, похоже, мысли у него были примерно такие же.
— Что, нечасто, должно быть, в вашем автомобиле оказываются особы императорской крови, Константин Александрович? — попытался он разрядить обстановку.
— Ну как вам сказать. Так, время от времени, — отозвался я, разгоняясь на трассе. — Вашего сына я возил много раз, впервые — когда мы его похищали. Великую княжну Анну тоже приходилось катать — операция «Кронштадт». И ваша супруга также удостоила меня чести посидеть на пассажирском сиденье, около года назад. Так что вы — венец коллекции, ваше величество. В принципе, думаю, можно было бы выставить эту машину на аукцион и продать её раз в сто дороже, чем покупал. Одна беда: наш род в Ближнем кругу, прибыль получать нельзя. Так что приберегу пока этот автомобиль. Как говорят в народе, на чёрный день.
Император повернул голову и внимательно на меня посмотрел.
— Моя супруга была здесь? В вашем автомобиле?
— Совсем недолго, — успокоил я. — Это произошло, когда Борис Александрович был похищен, и мою сестру Надежду вызвали на допрос. Женское сердце работает где-то за пределами магии. Ваша супруга, кажется, раскусила наш план ещё до того, как мы начали его исполнять. И пришла ко мне, чтобы в этом убедиться.
— Тут вы правы, — вздохнул император и вновь перевёл взгляд на дорогу. — Насчёт женского сердца.
Я был, в целом, очень рад тому, что император едет с нами. Его присутствие заставляло всех сзади молчать так, будто им в глотки залили свинец.
Впрочем, через пять минут Агата справилась с собой и отважно пискнула:
— А что конкретно мы будем делать?
— Сейчас погрузим в багажник ящик пива, замаринуем мяса и рванём за город.
— А потом?
Н-да, похоже, шутить немного рано. Ладно. Давайте серьёзно.
— В тонкостях ритуала прямо сейчас разбираются мой дед и Жорж Юсупов, — сказал я. — Учитывая сложившиеся обстоятельства, они — самые продвинутые эксперты, вмешиваться я не вижу смысла. На данный момент вот что известно точно. Ритуал нужно проводить, когда Страж будет находиться непосредственно в поле зрения — раз. Для ритуала нужен Символ Мира — это вы с сестрой. Два. И нужен человек со следом Тьмы в душе — это Жорж Юсупов. Три. Вроде, все составляющие.
— А плана действий у вас нет? — спросил император.
— Расписанного по часам — увы, нет. Если в вашем сегодняшнем графике нет места, ваше величество, я готов высадить вас прямо сейчас.
Император вздохнул.
— Прекратите паясничать, Константин Александрович! Не к лицу вам, право. И, кстати, мы могли бы перенестись в ваш особняк порталом прямо от дворца.
— Могли бы, — согласился я. — Но я исхожу из того, что в грядущей битве нам понадобятся все силы, до капли. И растрачивать их для того, чтобы выиграть каких-то полчаса, не вижу смысла. Кроме того, у нас дома наверняка ещё не все проснулись.
— Это безумие какое-то! — вырвалось у императора. — Почему такие важные дела делаются спустя рукава?
— Потому, ваше величество, что мы только этой ночью пережили страшную битву. Платон Хитров остался в цитадели Тьмы. Остальные вымотались. Мы посчитали небесполезным восстановиться, поэтому не стали никуда спешить. О том, что с вашим сыном случилась беда, я узнал лишь полчаса назад.
— А я вообще просто так, поехал прокатиться, — вставил непонятно к чему Мишель.
Видимо, ему показалось важным сказать хоть что-то в присутствии императора.
— Вот! — поднял я палец. — Никто не думал, что нам придётся всё форсировать. Но… Нам придётся всё форсировать.
Император промолчал. Похоже, ему хватило информации, чтобы ею удовлетвориться.
Дом и вправду ещё просыпался. Первой мы встретили Полли. Она, одетая в один из халатов Нади, спускалась по лестнице со второго этажа. Надя, надо полагать, ещё вовсе не вставала. И была, похоже, единственным человеком в доме, который ничего не знал о ночных событиях.
— Доброе утро, — с лёгким зевком произнесла Полли. — Господи, Костя, куда тебя носило в такую рань? Ты ложился, вообще? Что-то происходит? Здравствуйте, ваше ве… Ой.
— Доброго утра, госпожа Нарышкина, — император наклонил голову. — Приятно видеть вас в добром здравии.
Ответить Полли не смогла. Она стояла, таращась на императора, безмолвно открывая и закрывая рот. Мишель подошёл к ней и взял за руку. Полли вцепилась в его руку так, что Мишель поморщился.
— Пройдёмте в столовую, ваше величество, — предложил я. — Не будем смущать Аполлинарию Андреевну. Тем более что в столовой, кажется, происходит самое интересное.
Из столовой
