Сирийский рубеж - Михаил Дорин
Жара наваливалась тяжёлым одеялом. Сквозь приоткрытое окно врывался горячий воздух. Пот выступал на спине, и даже в тени салона было душно.
— Впечатляет? — спросил у меня Виталик, когда мы выехали на проспект, где между проезжими частями росли большие пальмы.
Не говорить же ему, что я уже здесь был.
— Не Советский Союз. Всё в новинку.
— Древний город, пытающийся жить современной жизнью, — сделал умозаключение Виталий. — Вот и ваше жильё.
Вскоре впереди показалось нужное здание — двенадцатиэтажный «Синий дом». Его серо-голубой фасад выделялся на фоне окружающих строений строгими линиями и мрачной монолитностью. Именно здесь располагались советские военные советники.
У ворот дежурил наряд. КПП охраняли сирийские солдаты в зелёной форме с коричневыми ремнями и наши в выцветших хлопчатобумажных кителях. Сириец лениво курил, перебрасываясь словами с товарищем, но, завидев машину, вытянулся и махнул рукой, дав команду проезжать.
Во дворе была размеренная жизнь. Женщины неспешно прогуливались, переговариваясь между собой. Советские дети носились по пыльному двору, гоняя мяч. Здесь, за высоким забором, царил странный покой, словно напряжённости за его пределами не существовало.
— Кусочек Родины, — сказал Виталий, когда мы остановились рядом с домом.
Двенадцатиэтажный жилой комплекс возвышался над нами, будто каменный замок. Пройдя несколько шагов, я чуть было не наступил на какое-то существо. Приглядевшись, увидел как под ногой пробежала полосатая ящерица.
— Саныч, вон ещё одна! — воскликнул Кеша, устремившийся за чешуйчатой живностью.
Моего товарища пришлось остановить.
— Иннокентий, я понимаю, что первые 40 лет у жизни мужчины самые сложные. Но пожалей ящерицу.
— Ой, всё! Да всё будет с этой ящерицей нормально, — махнул Кеша.
Уверен, Петров уже настроен её когда-нибудь поймать.
Недалеко от дома протекала речка. Правда ей стоит добавить имя «вонючка». А вот для купания рядом с местом проживания советских советников и специалистов имелся открытый бассейн, заполненный наполовину. В нём купались дети.
— Вот это жизнь! И в школу ходить не надо, — сказал Валера Зотов, но Казанов поспешил его поправить.
— Дети посещают посольскую школу. А также начальные классы, которые располагаются здесь на первом этаже. Для советских граждан в Сирии все условия созданы.
Оказалось, что здесь же есть и небольшой кинозал в подвальном помещении дома. А квартиры для проживания и вовсе были шикарными.
Встретивший нас представитель аппарата советника показал нам места для проживания. Так как все мы были несемейными, то и поселили нас по два человека в квартире. Естественно, что со мной жил Кеша.
Вещей у нас после взрыва осталось не так уж и много, но для начала хватит. Тем более что нам сразу выдали форму сирийской армии. Конспирацию здесь стараются соблюдать.
На лестничной площадке сразу же познакомились с другими военными специалистами, прибывшими всей семьёй для работы в Сирию. Тут же сосед нам предложил отметить сегодняшний приезд.
— Кстати, а почему вы не на службе? Вроде бы ещё 17:00 нет, — поинтересовался Кеша, расспрашивая у соседа о местном распорядке.
— Дружище, тут все говорят так — «спасибо партии родной за двухгодичный выходной». Рабочий день в 14:00 заканчивается. Только тем не повезло, кто в Аппарате служит. Главный военный советник у нас суровый. Порядок навёл, когда приехал сюда 3 года назад.
Первое впечатление — здесь не Афган. Всё мирно, спокойно и кое-где даже весело. Главное, чтобы так это всё и оставалось.
С Казановым мы попрощались через некоторое время. Он со своей группой уехал в неизвестном направлении.
Утром нас рядом с домом уже ждали два микроавтобуса РАФ, чтобы отвезти нас в «Белый дом» — штаб Главного военного советника. Он представлял из себя особняк из белого камня в центре Дамаска. Рядом с ним была гора Касьюн, а путь к штабу пролегал по широкой улице, разделённой лужайками, пальмами и цветами.
Войдя в штаб, моих коллег отправили в небольшой зал для совещаний. Там уже сидели несколько человек в ожидании прихода старшего советника. Причём они уже давно здесь ждут.
Меня же дежурный офицер повёл в кабинет к старшему советнику командующего ВВС и ПВО. По коридорам «белого дома» перемещалось достаточно много людей. Большинство в гражданской одежде, но были и те, кто носил советскую военную форму.
— Много народу служит здесь? — спросил я, когда мы шли по коридору второго этажа.
— Хватает. С каждым месяцем всё больше и больше прибывает. Я 10 минут назад отвёл к вашему «авиационному» советнику одного специалиста. Заносчивый!
— Кто же такой?
— Не знаю. Вроде вообще не военный, но лётчик.
Знать бы ещё, кто это такой. Подойдя к двери кабинета старшего советника командующего ВВС и ПВО, дежурный постучался и спросил разрешение войти.
— Майор Клюковкин прибыл. Заводить? — спросил он и показал мне войти.
В кабинете был сам старший советник командующего и ещё один человек в гражданской одежде. Как только дежурный закрыл дверь, я начал представляться.
Казанов мне сказал, что старшим советником по ВВС и ПВО является генерал-майор Борисов Иван Васильевич.
— Товарищ генерал, майор Клюковкин прибыл для выполнения…
— Знаю майор, для чего вы прибыли, — остановил меня Борисов, выйдя из-за стола.
В углу работал телевизор, из которого диктор местных новостей рассказывал о положении дел в Южном Ливане. Там как раз находилась группировка сирийских войск.
— «Перемещение армии Израиля становится очевидным»… — говорил диктор, комментируя слова одного из сирийских генералов.
Иван Васильевич, сняв очки, начал массировать переносицу.
— Слышал, что вчера вы почувствовали местное гостеприимство в полном объёме? — уточнил Борисов, подойдя ко мне ближе.
Сидевший на диване человек в гражданской одежде не сводил с меня глаз. В лёгкой рубашке, обтягивающей его мощные бицепсы, он выглядел как настоящий плейбой. Какой-то он нетипичный лётчик. Чересчур плечистый, накаченный и с белоснежной улыбкой.
— Так точно, товарищ генерал. Но все живы и здоровы.
— И чтобы так и было, Клюковкин, — погрозил мне пальцем Борисов, а затем пожал руку. — Садись.
Генерал медленно пошёл за стол, показав на диван. Я сел и пожал руку коллеге.
— Саша, — представился я.
— Олег. Откуда прибыл? — спросил качок.
— Торск.
— Исследователь, значит. Ну это хорошо! С нами, испытателями, будешь на одном языке говорить, — улыбнулся белоснежной улыбкой Олег.
Борисов прокашлялся и сел за стол.
— Вот эти ваши испытания у меня в печёнках. Здесь не полигон, а передовая нашего противостояния с американцами. А вы ещё сюда
