Сирийский рубеж - Михаил Дорин
Я услышал от Казанова достаточно. По итогу, наша группа в Сирии официально оказывает советническую помощь. Плюс, будет выполнять «частные» задачи конторы.
Ну, я на отдых в Средиземном море и не рассчитывал.
В 17:00 по московскому времени, наш «Илюша» коснулся колёсами бетонной полосы в Сирии. В иллюминаторе мне места показались очень знакомыми. Одна только проблема — мы не в Дамаске и не в Латакии.
— Добро пожаловать на базу Эт-Тияс! — объявил Казанов, двигаясь по направлению к грузовой рампе.
Створки начали открываться, и меня обдало горячим воздухом. Предусмотрительно я снял кожаную куртку, чтобы окончательно не запариться. За бортом самолёта 35° не меньше.
Яркий свет ослеплял, пока я подходил к рампе. Ступив на неё, тут же ощутил, как густой, горячий воздух ударил в лицо. Жара здесь была плотной, удушающей. Будто кто-то прижимал раскалённый металл к коже. В воздухе витал запах раскалённого бетона, авиационного керосина и пыли, которая клубилась от любого движения.
Я спустился на бетон, чувствуя, как футболка мгновенно становится липкой от пота. Оглянулся по сторонам. Очень много наших самолётов — Су-22, МиГ-23 и МиГ-25. Некоторые уже «переоделись» в сирийские цвета — на хвостах красовались их красно-бело-чёрные опознавательные знаки с двумя звёздами.
В моём прошлом мы звали эту базу Тифор. В Сирии этот аэродром один из самых больших. Вдоль всей стоянки большое количество ангаров. И в одном из которых, как мне показалось, я увидел нос очень интересного самолёта.
— Засмотрелись, Александр? — подошёл ко мне Виталий, утирая лоб от пота.
— Вы же не только новейшие вертолёты сюда притащите? Если начнётся война, МиГ-23 и МиГ-25 могут уступить в бою с Ф-15 и Ф-16.
— А я знаю лётчика, который и на МиГ-21 не боялся их. К сожалению, он сейчас занят другим делом.
— Не поверю, чтобы вы и не смогли такого специалиста сюда притащить, — удивился я.
— Я ж вам говорю — у него сейчас более важная работа. Ну, вы готовьтесь и садитесь в автобус. Поедем размещаться в Дамаск.
Столица — это отлично! В эти годы гражданская война в Сирии ещё не началась. Значит, в Дамаске всё чисто и красиво.
По аэродрому сновали техники, укладывая боезапас и готовя машины к вылету. Где-то глухо тарахтел дизельный генератор, давая электричество в построенные модули рядом со стоянкой наших самолётов. «Афганские домики» нашли своё применение и здесь.
Я провёл языком по пересохшим губам. Отпив немного из фляжки, я положил её обратно в сумку.
Где-то вдали, за раскалёнными ангарами, мерцало марево. Сирийское солнце не знало жалости.
Казанов указал мне на подъехавший автобус, а сам направился к кортежу из нескольких внедорожников.
— Сан Саныч, давай в следующий раз на север поедем. Надоела жара, — возмущался Кеша, шедший рядом со мной.
— Там тебе будет холодно. Зато не надо привыкать. В Афганистане и похуже было.
— Да, только здесь бани ни одной не вижу. А у них тут как с этим… ну… ты понял? — начал уточнять Кеша.
Шедший сзади Володя Горин решил тоже поучаствовать в беседе.
— Кеша, ты ж только что из Союза. Надо было с девушкой последнюю ночь провести более плодотворно.
— Вова, ты не о том думаешь, — поправил я Горина.
И оказался прав. Конечно же, наш Кеша думал в эту минуту только о еде. Вкусной и питательной.
Заняв места в автобусе, мы начали движение колонной из 8 транспортных средств. Впереди ехал бронетранспортёр с поднятым флагом Сирии. За ним три внедорожника японского и британского производства. И только потом ехал наш автобус.
Правда, недолго. Перед самым КПП нас остановили и заставили всех выйти. Сирийские солдаты, вошедшие в салон, были уж слишком нервными.
— Что случилось? — спросил я у одного из офицеров.
— Проверка идёт, — на ломанном русском ответил он и продолжил повторять эту фразу несколько раз.
За нами уже образовалась пробка, а следовавший транспорт впереди ждал нас за воротами КПП.
Пока сирийцы проверяли автобус, появился Казанов. Он подошёл к офицеру и заговорил с ним на арабском. Я подметил, что половину слов могу разобрать. Не забыл знания из будущего.
— Пропускайте. В чём проблема? Мы здесь по договору, подписанному с президентом Асадом, — говорил Виталик.
— Мы проведём проверку, и вы поедете.
Только он это сказал, как все солдаты вышли из автобуса и пригласили всех войти. Виталик внимательно смотрел по сторонам, хмурясь с каждой секундой всё больше.
И мне было совсем не по себе от его задумчивого взгляда.
Наконец, мы заняли места в автобусе и выехали за пределы базы. Пустынный и холмистый пейзаж провинции Хомс напоминал Афганистан. Не хватает только величественных гор.
С каждой секундой, пока мы удалялись от КПП, меня не покидало тревожное чувство.
— Вот же сирийцы! А ведь другие машины не проверяли, — возмутился Кеша.
И это было абсолютной правдой.
— Чья сумка на моём сиденье? — произнёс Лагойко, и это стало последней каплей.
Нехорошее предчувствие не давало мне покоя.
— Останови автобус! — крикнул я водителю.
Транспорт резко повело, а следовавшие сзади машины чуть было не собрались в «гармошку». Весь лётный состав смотрел на меня с удивлением и непониманием.
— Саныч, приспичило? Я бы тоже сходил… — начал говорить Кеша.
— Все выходим. Быстро! — начал я выгонять парней на улицу, но не сразу большая часть вкурила, что происходит.
Пришлось сказать ещё раз и погрубее. Тут уже все поняли.
Я вышел последним и направился в сторону машины Виталика.
— Нам нельзя тормозить. Ты чего устроил, Клюковкин? — спросил Казанов.
Только я собирался ему ответить, как за спиной буквально разорвало воздух. Меня будто кто-то толкнул в спину, и я налетел на Казанова. Затылок обдало жаром, а уши слегка заложило.
Я обернулся.
Автобус погрузился в огромный огненный шар, горя ярким пламенем и издавая чёрный дым.
Глава 2
Ветер продолжал поднимать пыль с бетонной дороги, пока я задумчиво смотрел в сторону КПП авиабазы Эт-Тияс. Солнце пекло голову так, что через кепку ощущался жар.
Пока пожарные тушили автобус, а мои коллеги отходили от «горячего» сирийского гостеприимства, за забором авиабазы было шумно. Слышалась стрельба, гул двигателей машин и громкие крики. Долго это не продолжалось и вскоре всё стихло.
— Блин, а у меня там консервы были. Килька в томатном соусе, — расстроено проговорил Кеша, который стоял рядом со
