Собиратель воды - Игорь Зыгин
Его голос вибрировал от неподдельного — или мастерски сымитированного — волнения. Назир не мог не признать: Халид был великолепным оратором. Каждое слово, каждый жест били точно в цель.
— Завтра мы проведём великий ритуал очищения! — объявил жрец, и эти слова прозвучали, как обещание избавления. — Все жители города должны принять участие. Мы омоем храм священными маслами, вознесём молитвы всем вместе, в едином порыве, и Аль-Мазин услышит нас! Он пробудит силы кристалла, и воды потекут обильнее прежнего!
Толпа отвечала одобрительным гулом, но Назир замечал сомнение на многих лицах. Особенно среди тех, кто стоял ближе к возвышению и мог лучше рассмотреть лицо верховного жреца. В глубине глаз Халида, за маской уверенности, таилось что-то ещё. Что-то, похожее на страх.
Ритуал очищения. В третий раз за год. Последний потребовал масел на стоимость месячных запасов пищи для целого квартала. Масел, которые можно было бы использовать для медицинских целей, для сохранения продуктов, для тысячи полезных дел. Вместо этого их выльют в песок. И результат будет тем же, что и в прошлые разы — кристалл будет продолжать умирать.
— Жрец Халид! — голос Назира прорезал воздух, и люди начали оборачиваться, ища глазами говорящего. Странно, но дрожи в голосе не было. Назир чувствовал необычную ясность, словно все его сомнения растворились в момент, когда он решил действовать. — С уважением… но это уже третий «великий ритуал» за последний год. И воды меньше, чем когда-либо. Кристалл угасает, и никакие молитвы не изменят этого.
По толпе пробежал шёпот — смесь удивления и ужаса. Назир заметил, как некоторые кивали, как на лицах появлялось выражение "наконец-то кто-то сказал это вслух".
Халид осёкся на полуслове, его взгляд пробежал по толпе, выискивая говорившего. Когда он нашёл Назира, на мгновение что-то промелькнуло в его глазах — раздражение, гнев, быть может, даже страх? Но тут же сменилось спокойной улыбкой.
— Сын Акрама, — произнёс он с теплотой, легко узнав Назира даже в полутени колоннады. — Твоя преданность городу достойна уважения. Твой отец был великим инженером, и ты унаследовал его талант и заботу о благе всех нас.
Назир вышел из тени колоннады, чувствуя на себе взгляды сотен людей. Сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Он никогда не был оратором, не любил публичных выступлений, но отступать было поздно.
— Друзья мои! — Халид повернулся к собравшимся, его голос зазвучал ещё громче, словно он говорил теперь не просто с толпой, а с каждым человеком лично. — Перед вами стоит молодой человек, чья семья три поколения служила нашему городу. Инженер, знающий наши водные системы как никто другой. И его тревога понятна, — Халид сделал паузу. — Понятна, но преждевременна.
Назир краем глаза заметил Лейлу. Она стояла среди других жрецов, но её взгляд был прикован к нему.
— Почему преждевременна? — спросил Назир, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Мои измерения показывают…
Халид жестом пригласил его подняться на возвышение. Это был умный ход — со стороны казалось, что жрец готов к открытому диалогу, но на самом деле он хотел контролировать ситуацию.
Назир неохотно поднялся по мраморным ступеням. Оказавшись рядом с Халидом, он почувствовал себя странно маленьким, хотя был почти одного роста со жрецом. Дело было не в физических размерах, а в присутствии, в ауре власти, которую излучал верховный жрец. Десятилетия проповедей, ритуалов, общения с верующими сделали его фигурой почти мифической.
— Так лучше, — улыбнулся Халид, и его улыбка была похожа на оскал хищника. — Теперь все увидят, что мы с тобой не враги, Назир. Мы оба хотим одного — защитить наш город, сохранить его наследие, продлить его существование под сенью милости богов.
Халид положил руку на плечо Назира. Жест казался дружеским, но пальцы жреца впились в плоть молодого инженера, как когти. Предупреждение, завуалированная угроза. Назир не отстранился. Он встретил взгляд жреца прямо, без вызова, но и без страха.
— Да, кристалл ослаб. Да, вода поступает не так обильно, как раньше, — признал Халид, обращаясь к толпе. — Мы не скрываем этого. Но вы все знаете, что кристалл проходит через циклы. Он слабеет, а затем восстанавливается, подобно луне в ночном небе. Так было всегда, с самого основания нашего благословенного города.
Халид обвёл взглядом собравшихся, словно выискивая тех, кто сомневается.
— Молодой инженер провёл измерения. И его инструменты показывают то, что мы все видим — кристалл сейчас слабее, — он говорил с уважением, но в его тоне скрывалась тень снисходительности. — Но инструменты не могут измерить волю богов. Они не могут предсказать будущее. Они фиксируют лишь момент, песчинку в песках времени, не видя всей картины.
— Но измерения моего отца за многие годы показывают… — начал Назир, думая о графиках, где линия силы кристалла неуклонно снижалась десятилетиями, с периодическими всплесками, которые никогда не достигали прежних высот.
— Показывают циклы! — подхватил Халид, не дав ему закончить. — Верно? Периоды ослабления и восстановления. Разве не так? Разве твой отец не фиксировал, как кристалл возрождался после каждого упадка?
— Да, но сейчас падение критическое и…
— И точно такое же падение было пятьдесят лет назад, во времена твоего деда, — мягко перебил Халид. — И тогда тоже были те, кто говорил о конце. Храмовые архивы хранят эти свидетельства — записи, сделанные руками тех, кто потерял веру. Но затем пришли дожди, и кристалл возродился, словно пробуждённый от сна. Испытание закончилось, и город процветал вновь.
Толпа одобрительно загудела. Назир видел, как лица людей светлеют — они хотели верить словам Халида, хотели надеяться.
— Уважаемый Халид, — Назир говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Позвольте мне пояснить. Да, кристалл проходит через циклы. Но каждый пик силы ниже предыдущего. Это не просто колебания, это постепенное угасание. Мой отец измерял его силу тридцать лет. Я продолжаю его работу. Данные ясно показывают…
— Данные ничего не говорят сами по себе. Их читает человек, — Халид снова перебил его, но теперь в его голосе звучало раздражение. — И твой отец, без сомнения, был выдающимся человеком, Назир. Но даже великие люди могут ошибаться.
— В математике, — тихо ответил Назир, — дважды два всегда четыре. Даже если нам хочется, чтобы было пять.
Легкий смешок пробежал по толпе. Назир не собирался шутить, но его слова попали в цель — напомнили людям о простых, неоспоримых истинах.
— Нам нужно хотя бы рассмотреть альтернативы, — продолжил он, стряхнув с плеча руку жреца и сделав шаг к краю возвышения, ближе к народу. — Что,
