Железный гром 2 (СИ) - Алексей Леонидович Янов
Миновав разграбленные и сожженные до тла драговитские поселения, все еще не встретив на своем пути ни одного галинда, наше войско вступило в «серую зону» — пограничные земли или правильней сказать пограничные леса между нашими народами.
Этот порубежный лес выглядел весьма мрачным, вернее говоря угрожающим, несмотря на летнюю пору и искрящееся в небе солнце. Нехорошие предчувствия меня не обманули. Первое боестолкновение случилось когда мы пересекали неглубокий овраг на дне которого протекал прохладный ручей. По нашему авангарду со свистом полетели стрелы с наконечниками из кости и кремния. Если они попадали в щит или в хоть какие-то доспехи, то кроме ушибов особых проблем не доставляли, но вот если такие с виду примитивные стрелы вонзались в живую плоть, то приходилось не сладко. Дело в том, что у наконечников с обратной стороны были сделаны специальные шипы и при извлечении они оставляли рваную рану, долго не заживающую, к тому же существовал очень высокий риск ее загноения. И он был стопроцентный, если предварительно такие наконечники смазать нечистотами или окунуть в гниющие трупы. Впрочем, сей премудростью, в совершенстве владели и наши вои, да и в «провинциальных» драговитских родах по материалам и качеству исполнения стрелы от галиндских практически ничем не отличались.
Меня в этом передовом отряде тогда не было, я лишь услышал далекие отголоски криков раненных. Но основная масса наших войск на это нападение отреагировала моментально, хотя и беспорядочно, понесшись вперед с криками и воинственными улюлюканьями. Этот дикий поток увлек с собой и меня.
Когда вся эта ревущая толпа хлынула в овраг, то из-за падений и скатываний к ручью многих поскользнувшихся в грязи тел захватывающих с собой соседей и нарастающих в конечном итоге подобно снежному кому, в результате было получено всевозможных травм и ранений больше, чем от непосредственных действий противника. К слову говоря, мне тоже пришлось проехаться носом вперед по склону оврага при этом, измазавшись в грязи, а потом и окунуться с головой в этот самый злосчастный ручей.
К тому же вся эта творящаяся на дне и склонах оврага вакханалия долго не позволяла засечь врага. Мало того что он прятался за стволами деревьев, так в добавок и в самом лесу под обильными лиственными кронами было достаточно темно, хорошо освещенные солнцем участки попадались лишь в редких лесных прогалинах.
Случившийся здесь бой был первым, но далеко не последним. Именно в этой «серой зоне» балты заявили о себе в полный голос. Эти леса изобиловали отступившими сюда, в виду нашего продвижения галиндскими отрядами, развязавшими против нас самую настоящую партизанскую войну, что велась ими и днем и ночью. В этих лесных чащобах мы навсегда оставили четыре десятка человек. Внезапные вылазки галиндов и понесенные нами первые потери заставили драговитов призадуматься о том, что в этот поход мы вышли совсем даже не погулять по лесу и не поохотиться на животных.
Теперь люди в войске большую часть пути сурово помалкивали. Мало-мальское оживление в наших рядах наступало только дважды в сутки, когда ставился на ночь и снимался по-утру лагерь. В обязательном порядке выставлялись дежурные посты. Это проделывалось, когда солнце скрывалось или вставало над линией горизонта. Хотя лагерь часто разбивали и раньше, если поблизости обнаруживался ручей, а в течение дня мы так и не запаслись нигде водой. Во время ужина люди тихо переговаривались, но смеха и шуток слышно практически не было.
Сегодня наткнулись на еще одно разграбленное и частично сожжённое галиндами поселение, что стояло на холме окружённое лесом. Почерневшие от огня остовы лачуг на участках проломленного частокола просматривались ещё издали, сиротливо возвышаясь над верхушками деревьев. Да и характерный запах гари, дыма и тлена тоже улавливался на расстоянии. Здесь, в этом мрачном месте, Гремиславово войско и заночевало. Но перед этим пришлось очистить его от разбросанных и изломанных словно куклы трупов.
Гремислав сегодня вечером здесь решил устроить военный совет с участием родовых вождей и своих ближников — самых опытных луговских воинов. Ну и плюс вождь пригласил меня и верховного волхва Яролика. Но я не сердился на вождя, наоборот, хоть и не выспался, но остался доволен тем, что изложил Совету свои мысли по захвату галиндских крепостей — укрепленных городищ, а также кое-что по тактике полевых сражений.
Собрание военного совета прошло в уцелевшем доме местного родового вождя.
Заседали мы за длинным столом, что был сбит из бревен слегка обтесанных с лицевой стороны. В деревянной посуде лежало свежеприготовленное мясо, рядом потрескивая дымил очаг, от которого слезились глаза. Некоторое время боролся со сном, пока слово не было предоставлено мне.
— Так ты говоришь, что нам нельзя первыми бросаться в сечу с галиндами? — подозрительно сощурился Шибут — родовой вождь из Согрино.
Если со взятием крепостиц при помощи «нетушимого» огня спорить никто не собирался, так как данные действия дали прекрасный результат еще в прошлом году, то с предложенной мною тактикой полевых сражений никто не спешил соглашаться.
Согринский родовой вождь был полностью седым, он сражался еще с мигрировавшими на юг готами, да и вообще, поскольку данный род находился на крайнем северо-западе, Шибут за свою жизнь прошел через множество битв. Все его тело было иссечено шрамами и увито наколками. Тело согринского вождя я успел рассмотреть в походе, когда он, раздетый по пояс, обкатывал себя холодной речной водой. Но главное, что выделяло этого человека, это был его взгляд. В его глазах не было ни капли страха, а лишь плескающаяся через край ненависть к врагам.
— В целом, все правильно Шибут. И особенно верно это тогда, когда имеет место примерное численное равенство противоборствующих сил. Нашим главным коньком должны стать изматывающие врага бои от обороны, с последующим переходом в наступление. При сближении с галиндами теперь мы можем хорошенько их прожарить «не тушимым» огнем, встретить их «стеной щитов» и, потопив в крови их первоначальный натиск самим перейти в атаку.
Сидевший молча с самого начала совета, подражающий буддисткой статуэтке Гремислав, внезапно «ожил» и перебив начавшего мне возражать Шибута во всеуслышание заявил.
— Мой сыновец (племянник) Дивислав верно все говорит! У нас благодаря ему и волею богов появилось новое оружие, а значит, мы
