Железный гром 2 (СИ) - Алексей Леонидович Янов
С наступлением лета, после окончательного завершения посевной страды и в целом работ в полях, началось!.. Обозленные и задетые за живое нашим прошлогодним весенним набегом галинды принялись мстить за причиненные им обиды, развязав на северных драговитских порубежных землях самую настоящую кровавую вакханалию. Они прибывали на лодках и действовали с суши, атаковали и при удачном для них раскладе опустошали северные драговитские селения.
Гремислав, надо отдать ему должное, стремительно отреагировал на приходящие к нам известия. В этот раз вся драговитская земля ополчалась на рать, ядром которой выступала перевооруженная не без моей помощи луговская дружина. Дождавшись когда к нашему войску присоединятся дружины из самых отдаленных драговитских родов, в июне, мы отправились на север, убивать.
Качество местного воинского контингента, конечно, оставляло желать лучшего, впрочем, как и полководческие таланты присоединившихся к нам вождей драговитских родов. Хорошо еще, что хоть эти в большинстве своем горе-вожди во время похода беспрекословно подчинялись приказам Гремислава, определенное влияние на которого у меня было.
Всего «под ружье» было поставлено немногим более двух тысяч воинов в возрастной категории от тринадцати лет и старше, что составляло примерно половину всего имеющегося у драговитов мобилизационного ресурса, где, напомню, каждый здоровый мужчина племени априори считался воином и был обязан воевать.
По местным реалиям в Лугово собрались серьезные воинские силы, если не сказать больше. Другое дело, что опытных, хорошо обученных ратному мастерству воинов было абсолютное меньшинство. Радовало только пара моментов. Во-первых, в той или иной мере охотниками здесь являлись практически все мужчины поголовно, да серьезно усилившаяся вооружением луговская дружина, во-вторых. В отличие от «провинциальных» воинов вооруженных чем попало, еще хорошо, если у них имелись охотничьи луки и рогатины на зверя, многие, так и вообще пришли с деревянными дубинками! Естественно, что в плане правильной воинской организации весь собравшийся в столице «табор» во время боя был совершенно неуправляем.
Ну, да и нашим нынешним противникам, скажем честно, далеко до римских легионеров. К тому же у нас имелся немаловажный бонус в виде зажигательных смесей моего производства — ими можно и деревянные крепости сжигать и обстреливать скопления вражеских сил — не знаю, как будет на счет эффективности, но то, что это будет являться как минимум важным деморализующим фактором я не сомневался, так как прошлогодняя наша вылазка малыми силами в приграничные галиндские селения этот факт стопроцентно подтверждала.
В Лугово, помимо многочисленных ополченцев каждый день стекались бежавшие с северных земель женщины с детьми. Целые драговитские селения снимались с насиженных мест и уходили на юг, в то время как их оставшиеся дома мужчины изображали из себя партизан, пытаясь по мере сил отражать нападения балтов.
Начавшийся вскоре поход на север вообще превратился в комедию, в бродячий цирк шапито. Это если смотреть с позиции стороннего наблюдателя. Могу точно сказать, что кому-кому, но Гремиславу совершенно точно смешно не было. Дело в том, что стоило лишь нашим воинам обнаружить в лесу свежие следы зверя, увидеть замаячившую тень кабана или оленя, да или просто что-то кому-то могло почудиться — и целые отряды растянувшегося на марше войска с азартом и шумом бросались охотиться за этой добычей. При этом они на многие километры рассыпались по всему лесу и уже потом вождю приходилось тормозить весь наш «табор», чтобы дождаться «спринтеров», а иногда и часами напролет искать их в чащобах.
Охотничий энтузиазм наших местных трапперов поостыл и ситуация более менее стабилизировалась лишь после того, как Гремислав к каждому драговитскому роду приставил по десятку луговских лучников, обещая стрелять стрелами в спины срывающихся таким образом поохотиться. Кто эту идею подсказал Гремиславу, думаю, объяснять не надо. К тому же и наш волхв Яролик также находящейся в походе, посулил на головы этих «спринтеров» всевозможные небесные кары. Все вместе это позволило немного подтянуть дисциплину нашего бродячего «табора». И это хорошо, главное, чтобы как в том фильме, он не ушел в небо.
Глава 3
Войско Гремислава пересекало наши северные земли раскинутые по бескрайним лесам, в чем-то даже прекрасных в своей первозданной дикости. Армия продвигалась медленно, двигаясь главным образом по непролазным лесным тропам. Красивые, но, к сожалению, редкие луга были покрыты сочной зеленой травой и полевыми цветами. Но совсем другая картина открывалось в местах драговитских поселений. Там мы встречали только разрушения, пепелище и смерть. Вокруг валялись костяки коров, овец и прочей домашней живности рядом с растерзанными, изуродованными трупами не погребенных и не кремированных людей — все больше женщин и детей. Бывшие хижины, другие строения были разрушены и преданы огню.
Лагерь на ночь, по своему обыкновению, войско разбило прямо в лесу, рядом с небольшим озерцом с пригодной для питья водой. Лично я добрел сюда на морально-волевых, переставляя ноги из последних сил. Тяжело дыша, с немалым облегчением стянул с себя заплечный мешок, оружие и доспехи, побросав все это в траву. Прошли-то в общей сложности два десятка километров, а после зимы позабывшее о подобных переходах тело уже устало, отчетливо ощущалась боль в плечах и в пышущих жаром спинных мышцах. По собственному опыту я знал, что первые дни похода всегда самые тяжелые, но уже очень скоро, когда втянешься, то переносить все тяготы походной жизни станет заметно легче.
Мы с брательниками рухнули в зарослях, прикрывшись сверху тряпьем для хоть какой-то защиты от комаров.
— Видел, как сегодня на привале Добран пытал пленного галинда? — спросил улегшийся рядом со мной Тороп.
Лучше бы мне такого и не видеть вовсе, подумал про себя. Добран своему имени абсолютно не соответствовал, в свете творимых им зверств оно воспринималось как насмешка. Но, чтобы быть до конца объективным, следует заметить, что Добрану было за что ненавидеть литовцев. Они были причастны в смерти многих его родных и близких, а в этом военном сезоне так и вовсе забили до смерти его двенадцатилетнего сына.
— И тебе спокойной ночи Тороп и приятных снов, — рядом раздался недовольный голос Черна. Ему все эти страсти и боевые походы явно приходились не по душе. Другое дело гнать деготь со скипидаром, ковать или отливать металл! Но «отмазаться» если тебя все же призвали — тут вариантов практически нет, если только самостоятельно не заняться членовредительством над собственным организмом.
— Ага, и тебе, Черн, також! — зашуршал под тряпками довольный Ладислав, очевидно не распознавший в произнесенном пожелании иронии.
Да и из показаний пленного, вырванных из него под пытками, следовало, что в набегах на наши северные пределы принимали участие отряды из южных галиндских
