Железный гром 2 (СИ) - Алексей Леонидович Янов
«Лихо они тут без меня дела закрутили!», подумал я, из под тишка наблюдая за всей этой «картиной Репина, 'Приплыли».
Когда гостьи разошлись, прихватил под локоток первой попавшуюся мне Ружицу.
— Надо поговорить.
— Со мной? О чем?
Ружица на пару с Зорицей «исповедовались» мне весь вечер напролет, а я старался вникать в выстроенную ими коммерцию. Вся эта конструкция живо напомнила мне так называемую «рассеянную мануфактуру», о которой писали в учебниках истории.
Вовлеченные моими благоверными в дело некоторые из луговских женщин не только раскрашивали посуду, в отдельных случаях ее еще и изготовляли. Кроме того, они находили точки сбыта, словно этакие торговые представители или менеджеры по продажам, или как там такого рода деятельность называлась в будущем? Я, будучи Дмитрием, подобными делами не занимался, а потому и терминологией не владел.
Такие вот сборища, свидетелем одного из которых я невольно стал, устраивались на регулярной основе раз в несколько дней. А поскольку мои «бизнесвуманши» были мною лично обучены счету и графическому изображению цифр, то они и принялись для лучшего взаимопонимания со своими «бизнес-партнерами» вот таким вот макаром внедрять полученные от меня знания в области математики.
Ничего крамольного в этом их начинании я не увидел, наоборот, похвалил. Ведь ныне бытующие у славян письмо и счет… даже не знаю как сказать, они практически отсутствуют. Латинскую письменность тот же Плещей видел, но читать не мог, поскольку у нас письмо заменяли разные зарубки и черточки вырезавшиеся обычно на глиняной пластинке или на какой-нибудь деревянной палочке, точно так же и числа обозначались различными значками для памяти.
В этой связи было бы неплохо подобным образом еще и начать внедрять алфавит и письменность в целом. А там уже сами матери начнут учить счету и письму своих детей. Если это произойдет, то станет для нашего племени колоссальным прогрессом с далеко идущими последствиями! Только желательно на все эти дела получить санкцию Яролика. Ну, да не беда, наплету ему что-нибудь в три короба про явившееся мне во сне откровение свыше. Волхв мне и моим басням вполне верит, так как и сам нечто подобное испытывает, ведь и у него тоже иногда случаются похожие приходы после употребления психотропных веществ естественного происхождения.
Забегая вперед скажу, что «добро» от Яролика воспоследовало, и в свободное время я теперь обучал жен алфавиту и чтению по слогам. Так вот глядишь, через год-два эти новые знания расползутся по всему Лугово, по крайней мере по женскому народонаселению этого населенного пункта, потому как мужчинам этой «дурью» заниматься было не в досуг, кроме нескольких любознательных человек, вроде тех же Плещея и Яролика.
Глава 2
Осень 246 года — Весна 247 года
В течение нескольких дней я перевозил в Лугово от своих рабов полученный ими урожай, часть которого, согласно уговору с вождем, мне надлежало безвозмездно передать общине. Потом, пару недель давил на клиновом прессе семена льна получая масло, часть которого вываривал, переводил в олифу. И только закончив со всеми этими неотложными делами, при помощи и участии местных кузнецов, гончаров, углежогов и прочих рукастых мужиков я взялся за куда более амбициозный проект, за железо.
Шамотный кирпич из местных каолиновых глин, месторождение которых было обнаружено нами с Плещеем еще зимой прошедшего года в землях соседнего драговитского рода, луговскими гончарами небольшими партиями производился еще с прошлой весны. К этой осени, большая часть шамотного кирпича ушла на постройку печей-каминов, им выкладывали непосредственно топочное пространство печи. Но и то, что осталось после строительства печей в домах наиболее авторитетных людей племени, было вполне достаточно для сооружения новых кузнечных и кричных горнов и домницы высотой под два метра. И уже после запуска всех этих производств можно было развернуть беспрецедентную по местным меркам выплавку железа, чугуна и стали. Леса для пережигания на уголь вокруг было просто немерено, а весь бассейн р. Припяти являлся одним из богатейших регионов по залежам железной руды, пускай и посредственного качества.
Старый кричной горн мы разбирать не стали, по-соседству с ним развернулось новое строительство. Рядом поставили навесы и уже под мою диктовку гончары принялись выкладывать новые печи. Нужный авторитет, чтобы меня слушали, слышали и выполняли мои распоряжения, у меня успел сложиться еще в прошлом году, я тут вообще считался выдумщиком-сновидцем, осененным богами или духами, да и вообще мастером на все руки от скуки.
Провозились мы со строительством всех этих металлургических печей до установления постоянного снежного покрова, то есть, до начала декабря. Из-за недостаточной мощности ручных воздуходувных мехов отладить в домнице производство одно лишь чугуна никак не получалось, здесь ситуацию могло исправить разве только водяное колесо, но чего не было, того не было, пока, по крайней мере. В результате из-за недостаточной температуры в верхней части домницы у нас образовывалось железо, причем, что немаловажно, железная руда восстанавливалась раньше, чем получался шлак, да и само железо сильнее науглероживалось. Для сравнения, в старом кричном горне все происходило с точностью до наоборот, что негативно сказывалось на количестве получаемого железа. А в нижней части домницы, где температура под влиянием интенсивного дутья была выше, получался жидкий чугун. Чугун у нас сразу же стал использоваться для производства отливок, прежде всего на кухонную утварь вроде чугунков и сковород, а негодный для литья чугун пускали вместе с железной рудой на вторичную переплавку, получая таким способом более качественное, по сравнению с сыродутным процессом, железо и сталь.
За одну плавку домница выдавала около ста килограммов железа и немногим меньше чугуна. Но это железо еще нуждалось в дальнейшей проковке.
Посетил зимой новые производства и наш славный вождь Гремислав, далекий от всего этого как Луна от Солнца. Лишь только войдя в «обитель» нашего главного металлурга Лысаня, вождя обдало жаром прямо как из Преисподни.
— Кха-кха, — дядька аж закашлялся. — Что за смердящую пещеру вы тут сотворили?
И действительно четыре пылающих, дышащих жаром кузнечных горна создавали непередаваемую атмосферу.
Кузнецы, завидев вождя, опустили от
