Первый инженер императора – I - Александр Вольт
А так как ничего, кроме собственного имени я почти не помнил, то мы с Михалычем договорились, что будем представлять меня, как Кулибина Александра Ивановича. Дескать я его племянник, что перебрался к дядюшке, так как родной отец скончался от неизвестной хвори, а матери с детства не видал.
Вот и прибился к самому близкому родственнику обучаться кузнечному делу. А то, что мне двадцать и давно уже должен был обучиться хоть чему… ну так и в подмастерьях ходили много лет, чего уж поделать.
На самом деле помнил я многое. Как минимум то, что ложился в криокамеру для того, чтобы спастись от неминуемой болезни, которая медленно, но верно вела к одному итогу. И звали меня действительно Александр.
Я был первым инженером в своем двадцать первом веке, которому внедрили специальный имплант в мозг, чтобы улучшить мои аналитические способности и возможности решения задач механики. И, возможно, решить те проблемы, над которыми мы очень долго трудились и не могли найти ответа.
Откуда взялся этот имплант — я не знал. Меня просто поставили перед фактом в собственном НИИ. В целом, я мог понять почему моя кандидатура была самой приемлемой. Одинокий молодой парень без семьи, но с выдающимся интеллектом. Если все выйдет — новое научное светило. А если нет, то никто и не узнает.
Я не верил в судьбу и в то, что все вокруг уже предрешено, но когда жизнь подсовывает свинью, иногда стоит ее принять и со временем пустить на сало.
И поначалу все шло хорошо, пока меня не стали одолевать сильные головные боли, а следом странные «зависания», когда я мог просто просчитывать какую-то идею в голове и затем застыть. Словно компьютер над тяжелой задачей.
Естественно, что после такого наши медики забили тревогу и стали проводить обследования. Выяснилось, что имплант прижился хорошо, вот только он неминуемо истощал ресурсы моего мозга, разгоняя его до аномальной скорости и выжигал нейронные связи. Из-за этого прямая связь между мозгом и телом нарушается и приводит к дисфункции. Такая вот ирония.
При этом факт оставался фактом. Проблема есть и ее нужно решать в самые короткие из возможных сроков. А я вместо того, чтобы пытаться разузнать о том, что творится вокруг и осталось ли что-нибудь от былого мира — просиживаю штаны на приеме у царя. С другой стороны, если учесть, что сегодня утром я должен был болтаться в петле, то и не такое уж и плохое развитие событий.
Но скорость, с которой шевелился монарх меня раздражала. Я скрипнул зубами.
Но вернемся к теме. Так как образец выжил и показал отличные результаты — было принято решение положить меня в криокамеру и попробовать разобраться с проблемой, пока я буду находиться во сне.
И вот я очнулся. И не в великом далеком будущем, а… словно переместился во времени на несколько веков назад. Как это случилось — мне еще предстоит выяснить, но на данный момент мне бы разобраться со своей проблемой, а именно с головой.
И вот стоило мне только освоиться и сделать пару интересных штуковин, чтобы проверить не потерял ли я хватку за много лет сна, как за мной пришли стражники. И вот я здесь, сижу перед государем и жду, пока он закончит свое «дело».
Снова скрипнули петли. Комнату сразу заполнил запах сдобной свежей выпечки, отчего в желудке легко потянуло, а через секунду на стол между мной и монархом водрузили железный разнос, на котором стоял… чайник. Тот самый чайник из бабушкиного сервиза. Фарфоровый. На котором был якобы ручной работы изображен «феникс», скорее напоминавший петуха.
Тот самый чайник, который всегда был для гостей, а мне или любому другому члену семьи к нему прикасаться было запрещено. И такие же кружки белого цвета с красными завитками-рисунками.
Одна чашка была отчищена внутри до блеска, а вторая… явно для гостя.
«Вот это любопытно, — с интересом подумал я, — это действительно чайник из моего времени, или просто удачная имитация?»
Что ж, стоит отдать должное, что царям в принципе не подобало с чернью разговаривать и уж тем более есть за одним столом. Но, видимо что-то пошло не так и все мои познания о старом мире, которые я получал из учебников по истории давным-давно в школе, теперь не соответствовали действительности.
А может и сам этот царь не так давно взошел, как говорится, из грязи в князи? Кто его знает. В тот момент я мирно спал в криокамере и видел сто десятый сон.
Наконец монарх закончил свое «дело», после чего поднял лист, исписанный мелким-мелким почерком, и стал внимательно проходиться глазами по своей черканине.
Со своего места я отчетливо видел даже сквозь светящуюся пожелтевшую старую бумагу, что почерк у царя был… мягко говоря, как у курицы лапой. Однако озвучивать этой мысли не стал.
Монарх перевел взгляд с меня на стражника, что стоял у двери и на горничную, сидевшую в дальнем углу.
— Выйдите, — сказал он спокойно, но властно. Судя по всему, у стражника возник на лице вопрос, который он не успел задать, потому что еще более строгим тоном царь добавил: — Оба.
— Да, Ваше Величество, — синхронно ответили мужской и женский голоса, после чего скрылись за дверью.
Еще какое-то время царь молчал. Мозг подсказал, что прошло ровно шестьдесят три секунды, хотя я его об том даже не просил.
Мои аналитические способности работают превосходно, даже в таких условиях, — с гордостью отметил я про себя и это не могло не радовать. И вот он заговорил.
— Грамотный?
Хотелось мне сказать, что «и, да и нет». И отчасти это было правдой. В своем мире я, можно сказать, был гением, однако в нынешних реалиях я структурой письма не владел, так как особо-то книг ни у кого и не было. Да, алфавит остался прежним, однако слова могли поменяться в правописании.
— Читать умею, — ответил я осторожно. Царь откинулся на спинку своего высокого стула и вздохнул.
— Я имел ввиду насколько у тебя хорошо с орфографией.
И вот тут я уже удивился. Мало того, что у царя была понятная речь. В том плане, что он говорил также чисто, как и я. Не растягивал, ни «окал», ни «акал» и не коверкал слов. Так еще и слово какое знает — «орфография»!
Это было очень и очень интересно, пронеслось у меня в голове. Царь, кажется, более проницателен, чем я предполагал.
