Космопорт - Сергей Чернов
— Меня хоть бы раз сводил, хоть бы раз! — продолжает нагнетать.
О, это что — типичная женская истерика? Счастливая семейная жизнь набирает обороты и приобретает новые яркие краски? К концу дня мой организм на излёте сил, а то бы я с удовольствием поддержал, плеснул бы керосинчик в костёр… обожаю движуху.
— Вроде как-то раз тебя водил, — и водил, кстати, не заметив особого восторга. Так, умеренно радостное любопытство. — И вообще, ты же знаешь, в средствах мы пока стеснены…
— Но на ресторан с чужой бабой хватило⁈ — глаза любимой жены сверкают огнём. Аж любуюсь, никогда её такой не видел.
— Не, не хватило. На халяву угостился, приглашающая сторона платила. Так что я даже семейный бюджет сэкономил.
— Ах, ты сэкономил!
Нисколько не удивляет, что логика в её претензиях отсутствует напрочь. И серьёзно воспринимать глупые придирки не собираюсь. Есть у меня уникальные знания о женщинах, которых нет ни у одного из мужчин. Ей сейчас это надо, поистерить, выплеснуть пар, повод не так уж важен. Один проницательный семейный психолог сказал (а я услышал и восхитился): если женщина устраивает вам истерики, значит, она вам доверяет. Вот так, чужая баба вам истерить не будет, это не просто так, это привилегия. Поэтому и:
— Да! Сэкономил! — дерзко говорю ей прямо в лицо. Заманчиво раскрасневшееся, кстати.
— В следующий раз к проституткам в бордель иди! Там тоже сэкономишь!
— Зачем мне бордельные шлюхи? — искренне удивляюсь. — Ты же лучше. К тому же бесплатно, а я, как исконно русский, обожаю халяву.
Пока Светка думает, как воспринять сравнение её с проститутками — комплиментом или оскорблением, времени даром не теряю. За время разговора набрался сил и теперь одним рывком набрасываюсь на жену. С грозным рычанием. Светка взвизгивает, пытается удрать, но комнатка-то маленькая — некуда.
После моего гнусного надругательства над прекрасным телом супруги, лежим рядом — отдыхаем. Почти каждая вершина нашей близости подобна удару молнии по нам обоим. И в теле звенящая пустота.
Светка водит ноготком по груди.
— Всё-таки ты должен меня в ресторан сводить…
— Свет, понимаешь, ты ищешь вчерашний день, — объясняю на пальцах расклад. — Это незамужней девушке в радость с приятным поклонником бесплатно насладиться изысканной кухней и всё такое. А у нас общий семейный бюджет. Вытащим из него десять тысяч — а в лучших заведениях дешевле не выйдет — ты сразу на общем кошельке почувствуешь. Вот так неприятно жизнь устроена. Мужчина не может собственную жену бесплатно угостить. Только из общего бюджета или каких-то случайных денег.
— У тебя не предвидится случайных денег?
— Случайные на то и случайные, что предвидеть невозможно. Но вот думаю, с Нового года поднять ставку оплаты в Агентстве, можно отметить…
— И всё-таки, почему ты без меня в ресторан пошёл?
— Ещё не хватало мне тебя по работе с собой таскать. По делу с важным человеком встречался. Если он свою помощницу привёл, то это его проблемы, проболтается она или нет. Обсуждали такие вещи, за которые тебе надо кучу подписок о неразглашении давать. И вообще, Свет! — вознаграждаю её долгим взглядом: — Прекрасно понимаю, что девушке для здоровья надо периодически своему парню мозг полоскать. Но давай меру знать, хорошо?
Глава 2
Непубличное
10 октября, среда, время 16:50.
Москва, Кремль, Сенатский дворец, канцелярия Президента.
— Мальчик Витя резонно говорит, что в нынешних условиях ему на Байконуре работать будет крайне сложно, — после дежурных приветствий и обозначения темы начинает Костюшин. — Надо учитывать, что задача, на которую он замахнулся, и без того непростая. Действительно, зачем ему нагребать себе дополнительные трудности? Он и без них может обанкротиться.
— А как думаете, Андрей Львович, он своего добьётся?
— Немного изучил вопрос, поговорил со знающими людьми… — Костюшин запинается, президент терпеливо ждёт. — Понимаете, очень странная реакция. Никто не находит аргументов против, но и поддерживать его идеи не спешат. Когда привожу расчёты, что за пять — десять миллиардов долларов действительно можно построить супертяжёлую и комфортабельную орбитальную станцию, будто в ступор впадают. Что-то мямлят невразумительное. Никто не загорается.
— Куражу нет?
— Да, Владимир Владимирович, точно!
— А у нашего мальчика есть?
— Есть! Через край хлещет!
Президент размышляет с полминуты.
— Хорошо. Будем исходить из того, что у него всё получится. В конце концов, все риски он храбро берёт на себя. Как нам уговорить… нет, как сделать так, чтобы у него всё получилось, но на Байконуре?
— Он требует добиться от казахов нового Соглашения об аренде, по которому их права были бы сильно урезаны.
— Это сложно. Нужны серьёзные основания.
— У нас в разговоре возникла интересная идея. Предложить Астане или сильным в финансовом смысле кланам купить выгодные облигации. С гарантией частичного или полного возврата средств даже в случае неудачи планов нашего мальчика.
— Так-так… — президент заинтересовывается.
— Процентов двенадцать — или больше — ежегодно с той же привязкой к банковским металлам должны их заинтересовать. Тогда переход казахских властей на Байконуре на второстепенные роли представим, как жизненно важные гарантии для функционирования Агентства.
— Хм-м… попробовать можно…
— Только наш мальчик сказал, — Костюшин весело усмехается, — что больше миллиарда не возьмёт. У него их и так много. Знать бы сколько…
— Казахи столько и не смогут дать. У них миллиардеров раз-два и обчёлся. Если только Астана в золотую кубышку залезет…
(на момент разговора золотой запас Казахстана 320 тонн, что в долларах составляет около 30 миллиардов. Автор.)
Лёгкое разочарование Костюшин прячет. Не может быть, что президент не знает, сколько в загашнике у космического мальчика. Знает. Но спецслужбисткую школу не вытравишь. Болтливые там не выживают.
18 октября, четверг, время 15:05.
Московская область, полигон МГУ «Каскад» под Протвино.
— Теперь попробуем опускать со сложностями, сначала сделаем вот что… Гена, тащи сюда ящик с минералкой.
Опытная модель лунного модуля под весёлым прозвищем «Каракатица» показала неплохую динамику при подъёме. Раскачка, то бишь прецессия была совсем небольшой. Только основное предназначение модуля садиться, а не взлетать.
— Ужесточим условия… — говорю, закидывая на площадку «Каракатицы» полторашки с минералкой.
Модуль прицеплен капроновым тросом к стреле стометровой мачты. По виду мачта — тот же кран, но ему ездить не надо. Трос не только страхует — на другом
