Поворот - Квинтус Номен
— А меня Василием. Очень приятно познакомиться… сейчас, я только расплачусь…
— Экономь деньги, Василий, они тебе еще пригодятся. Любезный, сколько с нас?
Глава 2
Андрей Владимирович Лавров сообразил, что он не одинок, когда узнал о том, что полк из армии генерала Иванова разгромил в середине августа германскую дивизию, наступавшую на Ригу, причем разгромил с использованием каких-то страшных «танкеток», а окончательно в этом убедился в конце сентября, когда получил внеочередное капитанское звание из рук самого Великого князя Николая Николаевича — Верховного Главнокомандующего. Историю намеченного периода Нави — как и все его товарищи по несчастью (или по счастью — счастью остаться в живых) — изучил неплохо и знал, что Великого Князя от командования отстранили вроде еще в середине августа по результатам «великого отступления», а раз его не отстранили, то значит, что история уже поменялась. И поменял ее, скорее всего, Александр: этот штурмовик основной упор в овладевании историей тогдашней техники делал на изучении боевых машин. И постоянно утверждал, что «правильные бронированные машины сами по себе историю повернуть могут».
А звание капитана Андрей Владимирович получил без малейшей помощи от своего «дополнительного Я»: он просто тщательно проанализировал личный опыт. Хотя, возможно, Нави и помог ему сделать правильные выводы: решив, что германцы отнюдь не от избытка снарядов положили несколько шестидюймовых изделий рядом с домиком, где от сентябрьской ночной прохлады укрылись офицеры роты, он — окончательно придя в себя и приступив к реальному управлению своим подразделением, просто вывел роту из поселка и разместил солдат в наскоро отрытых землянках в небольшом лесочке в четверти версты от деревни. И оказалось, что очень правильно сделал: спустя всего три дня немцы, в очередной раз прорвав фронт, пошли в атаку на населенный пункт, причем предварительно обстреляв его из всех орудий, которые у них оказались под рукой.
Подполковник Вершинин — командир батальона, как раз пришедший в расположение роты чтобы «изрядно взгреть» поручика за нарушение устава, увидел, во что превратилась деревня после артобстрела, перед поручиком «за грубые слова» извинился, а затем, когда развалины поселка были заняты германцами, он лично возглавил «внезапную атаку» первой роты, позволившую германца в данном месте практически уничтожить. Правда Андрей Владимирович (пользуясь уже знаниями, полученными от Нави), решил, что подполковник — либо полный дурак, либо специально под пули подставлялся чтобы «искупить вину кровью». Ну, искупил, а батальон остался без командира…
После недолгого совещания (и в нарушение устава, однако оправданного ситуацией) командовать батальоном стал командир уже второй роты капитан Суровин, а пришедший в составе пополнения штабс-капитан Фант заменил его на роте — так что первая рота осталась под командованием поручика. И он силами этой роты смог остановить наступление германского пехотного полка!
Хотя, откровенно говоря, великим подвигом это — с точки зрения самого Андрея Владимировича — не стало. Получив приказ «удерживать дорогу хотя бы в течение дня» он, осмотрев позицию, решил что задача невыполнима в принципе — ну, если к ее решению подходить, буквально исполняя написанное в уставах. А если воспользоваться опытом Нави… Навигатор, конечно, прошел всего лишь начальную военную подготовку, все же он работал на десантно-штурмовом катере и при необходимости должен был оказывать штурмовикам определенную помощь. Но даже то, что он усвоил в школе навигаторов, оказалось на голову выше того, чему сейчас учили в военных даже академиях. А разместить два десятка шрапнельных снарядов в деревянных колодах и в нужный момент просто «дернуть за веревочку» — особого ума не надо, если, конечно, знаешь, что это ужа давно отработанный метод уничтожения противника «на земле». А обстрелять германские войска, шедшие по дороге в батальонных колоннах, из четырех трофейных пулеметов было вообще «приятным дополнением к банкету».
А еще кроме солдат роты вообще никто не знал, что поручик приказал в этом бою пленных не брать (просто потому, что у него людей не оставалось пленных куда-то конвоировать) — а солдаты, среди которых Андрей Владимирович провел правильную воспитательную работу, приказ исполнили с удовольствем, но и они об этом никому рассказывать не собирались. Так что внешне это выглядело как «одна рота уничтожила целиком пехотный полк противника, потеряв при этом четырех человек ранеными». Красиво это выглядело, особенно красиво в рапорте капитана Суровина — и посмотреть на героическую роту (правда, все же отведенную в тыл) приехал лично Великий князь. А когда Андрей Владимирович, представляясь князю, закончил рапорт словами «исполняющий обязанности командира роты поручик Лавров», Николай Николаевич широко улыбнулся и ответил:
— Это ведь непорядок, когда поручик исполняет обязанности командира роты, это, можно сказать, нарушение всех уставов и вообще безобразие. Капитан Лавров, даю вам час на то, чтобы вы привели в порядок погоны. Жду от вас список отличившихся в том бою солдат и унтер-офицеров, а если вы имеете в виду какие-то иные меры их поощрения, то о них тоже напишите. Я бы вам еще и месяц отпуска дал, но, сами видите, обстановка не располагает. Это — от верховного главнокомандования, а как русский офицер я восхищаюсь вашим мужеством и сметкой, и хочу… Капитан, вы предпочитаете шампанское или коньяк?
— Мне бы пару пулеметов, лучше с танкетками.
— Значит коньяк. Звездочки вам сейчас адъютант даст, а коньяк… он же, но в течение получаса, сообщите ему, где он вас отыщет. Еще пожелания есть, господин капитан? Не стесняйтесь…
Пожеланий у Андрея Владимировича было много. Хорошо, конечно, знать, что ты тут не один, однако из армии подать весточку соратникам невозможно: он и сам не знает, где окажется даже завтра. На секунду он даже пожалел, что отказался от предложения дядьки, специально приехавшего тогда в Петербург из Тифлиса, и не пошел в жандармерию — но тогда знания и опыт этого бенгальца из будущего попали бы в голову кому-то другому, хотя бы капитану Зотову — и вместе с ним бы и сгинули… так что эта мысль у него так же быстро, как и появилась, исчезла. А возникла другая:
— Ваше высочество, прикажите в роты поставлять Московские и Петербургские ведомости: там много о войне пишут, героизм солдат превозносят. И солдаты будут лучше понимать, за что воюют — а когда солдат это понимает, то и случаются такие победы, как у меня.
— Хорошо, я распоряжусь…
Судя по всему, Николай Николаевич действительно «распорядился». И с октября газеты (хотя и далеко
