Поворот - Квинтус Номен
Вообще-то Линн был одним из крупнейших специалистов по обслуживанию систем жизнеобеспечения «фабрики клонов», используемых для фиксации «полученной из прошлого» информации, а еще он неплохо разбирался и в энергетических устройствах станции — а вот в каких-нибудь станках или ином промышленном оборудовании он не разбирался абсолютно. Кое-что он узнал за три недели, проведенные после «объединения» с Федькой на сормовском заводе, но по факту он просто выяснил, что какие-то станки существуют и на них можно изготавливать какие-то железяки, очень для чего-то нужные. Даже Петр в промышленном производстве лучше него ориентировался, так что было решено парню нанять учителей из числа «настоящих инженеров». Таких найти удалось, правда тоже «за очень большие деньги» — зато преподавателей нашли действительно отличных. Большей частью — преподавателей Императорского Высшего Технического Училища, и тем, кто на такое согласился, еще и приплачивалась изрядная денежка за то, что они никому не рассказывали, что дают тонкости современной инженерной науки пятнадцатилетнему мальчишке, едва окончившему двухклассную школу, и вообще двенадцатилетней девочке (эта инкарнация штурмовика сочла, что такому «знатоку бронетанковой промышленности» инженерная подготовка точно не помешает).
А вот Василий Васильевич, потратив довольно приличные деньги (в том числе, и взяв довольно немаленький кредит в банке) выстроил уже к началу июля у Бутырской заставы — неподалеку от дома Петра Ивановича — небольшой заводик, на котором начал воплощать то, о чем просил товарищ Лавров. Но это было очень и очень непросто…
Очень непросто это было по причинам совсем даже не техническим, просто найти требуемых специалистов было крайне непросто. Двух «обычных инженеров» Василий Васильевич попросту перехватил на выпуске из Высшего Технического училища, а вот с требуемыми химиками все оказалось сложнее. Хотя бы потому, что в Москве тех, кого попаданцы собирались привлечь к работе, попросту не оказалось. И Наталии пришлось срочно ехать в столицу (благо, младенца она не кормила и было с кем детей оставить). И вот уже в июле она привезла в Первопрестольную двух совсем молодых парней, которые «от великой чести» поработать в Москве просто не смогли отбояриться. А рассказ «крестьянки без образования» всех очень сильно позабавил — в том числе и потому, что в столице ни один человек даже не заподозрил, что еще несколько месяцев назад эта молодая и довольно симпатичная дама выглядела старухой и даже свое имя написать не могла в силу неграмотности. А в Петербурге она действительно много чего сумела проделать…
Генерал Ипатьев, узнав, что к нему на прием записалась какая-то «Наталья Ильинична Федорова», особо не радовался: у него работы и без просителей хватало. Но почему-то он решил, что к нему на прием просится кто-то из старых знакомых, и он все же решил даме несколько минут посвятить. Однако вошедшая в кабинет молодая женщина была ему совершенно незнакомой, и он уже начал думать, как бы выпроводить ее повежливее. Точнее даже, он раздумывал, стоит ли ей словами сказать, что здесь ей не рады или сразу денщика позвать, чтобы тот вышвырнул это внезапную гостью. Но он даже додумать эту мысль не успел — просто потому, что дама, едва поздоровавшись, задала ему простой вопрос:
— Владимир Николаевич, а вы знаете, что получится, если уротропин обработать азотной кислотой?
— Не знаю… но думаю, что что-то не самое приятное. Скорее всего, полученное вещество будет довольно взрывоопасным.
— Да, получится очень мощная взрывчатка, гораздо более эффективная, чем тринитротолуол. И — при некоторой дополнительной ее обработке — даже более стабильная. Я к вам, собственно, и пришла потому, что мы сейчас уже выстроили заводик, на котором собрались производить снаряды с этой взрывчаткой, но у нас остро не хватает химиков, которые помогут нам это производство наладить… Так наладить, чтобы рабочие там сами себя не взорвали. И я приехала попросить, чтобы вы направили к нам в Москву выпускников из университета. Думала сначала обратиться к Алексею Евграфовичу, но вы-то можете казеннокоштных к нам просто приказом отправить.
— Гм… а где вы собираетесь брать уротропин? Ведь его потребуется для подобного производства очень много.
— Сами же и делать будем, из формальдегида и аммиака. Сразу скажу: формальдегид мы тоже сами выделывать собираемся, из метанола, а метанол из угарного газа с водородом.
— И вы уверены, что выйдет что-то заслуживающее интереса?
— Более чем. Я тут с собой привезла… скажем, демонстрационный образец. И если вы сможете договориться о показе на артиллерийском полигоне, то и сами в этом убедитесь.
— То есть вам нужно и орудие где-то найти?
— Нет, у меня орудие, можно сказать, с собой взято. Не совсем уж и орудие, но вам наверняка понравится.
— Гм… Наталья… Ильинична, вы смогли меня заинтересовать. Так говорите, уротропин и азотная кислота?
— Еще кое-что, чтобы результат от чиха не взорвался, но в общем — да. Если уж вовсе упрощать, то мы все это будем делать из угля, каменного — если достанем, или вообще из древесного, что будет не хуже, но дороже и дольше.
— Ну что же… я, пожалуй, готов посмотреть на то, что вы показать хотите. Мне будет нужно несколько дней, чтобы договориться насчет полигона… где вас можно будет найти?
— Я остановилась в «Англии», и там меня можно будет застать когда угодно: экскурсий по городу я не планирую. А сколько примерно дней мне ждать вашего ответа? Или с господином Фаворским мне идти договариваться?
— Давайте так договоримся: я вас послезавтра вечером, часов после шести, обязательно навещу и о результатах моих переговоров извещу. Независимо от того, насколько они окажутся успешными — но у меня все же есть основания надеяться…
Демонстрация «достижений народного хозяйства» оказалась гораздо более эффективной, чем даже на это надеялись попаданцы. Причем эффективность объяснялась даже не тем, что взрывы двухдюймовых «бомб» получились даже более мощными, чем взрыв фугасного снаряда от трехдюймовки. Просто когда собравшиеся офицеры и генералы (Ипатьев двоих знакомых генералов из ГАУ привлек на «показуху») спросили у Наталии, что она собирается показывать, молодая дама подошла к пролетке, на которой приехала на полигон, взяла две больших сумки и со словами «тяжелая, зараза», вывалила из них несколько железяк и собрала железяки в известную каждому (кроме, разве что, всех присутствующих, да и отсутствующих тоже) конструкцию:
