Муля, не нервируй… - А. Фонд
Он размечтался, пока на кухню не заглянула Ложкина. На голове у неё были папильотки в два ряда под сеточкой.
— Петюньчик, пошли уже! — защебетала она, но увидев меня, смутилась и покраснела, однако сказала. — Здрасьти, товарищ Муля.
Я поздоровался в ответ и сказал ей:
— Пётр Кузьмич — очень хороший артист. В театре его директор хвалит. Говорит, самородок и талант.
Ложкина разулыбалась, а Печкин приосанился.
Когда голубки ушли. Я мстительно улыбнулся: ну всё, Фаина Георгиевна, теперь уж от моей «стратегии успеха» не отвертишься!
Я в красках представил, как добьюсь для неё главных ролей в лучших фильмах. Вот погодите! Мы ещё на Голливуд выйдем и поставим их на место!
Я так размечтался, что не заметил, как почти полчаса пролетело. Хорошо, что ходики были со звоном и когда бамкнуло, я очнулся и заторопился обратно в комнату. Скоро вставать, на работу.
Впереди меня ждут великие дела!
Но нормально поспать мне не дали.
Где-то примерно часа через два раздался шум, гам, крики. Что-то упало, кто-то заматерился.
Я выскочил в одних кальсонах в коридор, спросонья не понимая, что происходит.
А там шли полноценные боевые действия: дрались Зайка, Софрон и Муза. Дрались рьяно, с ожесточением. Так, что совершенно невозможно было понять, кто кого побеждает. Кроме того, было не понятны расклады: то ли Зайка с Софроном выгоняют Музу, то ли она их.
В коридоре уже собрались зрители: Полина Харитоновна, Жасминов и Герасим. Они тоже активно вносили свою лепту в общий хаос, но пока только советами.
— Тихо! — рявкнул я, — ребёнка разбудите!
Драчуны завозились, но стали пинаться менее интенсивно.
— Что здесь происходит? — дверь раскрылась и оттуда выглянула заспанная Белла в папильотках и накинутом наспех халате (да она ещё и рукой в рукав не попала, так что там перекосилось всё). — Вы опять?
Я не успел ничего сказать, потому что Софрон пнул Музу и заорал пьяным злым голосом:
— Да идите вы все… — куда идите он тоже сказал, но я повторять не буду.
— Герасим, сходи за участковым! — сказал я (так как среди нас полностью одет был только он, кроме того, я не знал, где тут находится участковый).
Испуганная Муза, всхлипывая и сбиваясь на плач попросила:
— Н-не надо. П-пожалуйста!
— Как это не надо⁈ — возмутилась Белла, — он опять пришел пьяным, устроил драку, матерится! Три часа ночи! Почему я должна это всё слушать в три часа ночи⁈
— Ну, так не слушай! — закричала Зайка, а Белла крикнула ей в ответ, — а ты вообще пошла вон отсюда! Ты здесь не приписана!
— Так это она меня приписать не хочет, карга старая, — Зайка, некрасиво вытягивая шею, ткнула пальцем в Музу и чуть глаз ей не выбила.
— Эй, давай полегче, — сказал я.
— А то, что ты мне сделаешь⁈ — вызверилась Зайка.
— Соберу комиссию, позовём участкового и тебя принудительно отправят по месту жительства, — со всевозможным радушием ответил я.
— Не имеешь права! Я в гостях!
— В гостях не сидят по полгода, — заметила Белла, закуривая сигарету.
Мне опять захотелось курить. Но стрелять сигареты я не стал.
— А вот она не так, что ли⁈ — заверещала Зайка, ткнув пальцем на Полину Харитоновну.
— Я к дочери и внуку приехала! — возмутилась та, — и не тебе, проститутке, указывать, где мне жить!
— Кто проститутка⁈ Это я проститутка⁈ — завопила не своим голосом Зайка, — я жена Софрона, мы просто расписаться не успели ещё!
— Ну, вот я и говорю, проститутка! — насмешливо продолжила гнуть свою линию Полина Харитоновна.
— Да это твоя Лилька проститутка, поняла⁈ — взвилась Зайка, — живёт с этим певцом при живом муже! Куда мужа дели, собаки, а⁈
— Да ты на себя посмотри, шалава! — закричала Полина Харитоновна и от переизбытка чувств уцепилась Зайке в волосы. Та взвизгнула и пнула её в ответ. Жасминов попытался их разнять, но получил локтем в ухо, ойкнул и надолго выпал из поединка. Зайку пыталась оттащить Муза. Завязалась потасовка.
Я посмотрел: зачинщик Софрон тем временем лежал на полу и безмятежно спал, пуская пузыри и улыбаясь во сне. Даже ножкой нежно подрыгивал.
— Что здесь происходит? — из своей комнаты вышла Фаина Георгиевна и сказала, — Бегом все спать!
Всех моментально, как ветром сдуло. Муза и Зайка, ещё недавно рвавшие друг на друге волосы, объединились и трудолюбивыми муравьишками вдвоём потащили Софрона в комнату.
Фаина Георгиевна убедилась, что все разошлись спать, и величественно удалилась обратно. В коммуналке наступила долгожданная тишина.
Удивительная женщина, эта Злая Фуфа.
Кстати, что примечательно, ни Ложкина, ни Печкин так и не вышли. Медовый месяц, однако…
Сон был опять нарушен, и я опять крутился туда-сюда, как пропеллер Карлсона. Со всеми этими домашними и рабочими проблемами я совершенно забыл о главном. Деньги. Деньги, которые лежали под балкой в том доме и ждали своего часа. И странная строчка в записке о финансировании, которую ещё предстояло расшифровать.
С этим вопросом нужно было разобраться чем быстрее. Насколько на данный момент я понял, регистрацией госконтрактов в нашем отделе занималась Лариса. И это отлично. Мария Степановна особого доверия не внушала, меня она откровенно побаивалась и старалась держаться подальше. А вот с Ларисой мы пару раз общались и довольно дружелюбно.
Вторым вопросом стоял вопрос «прокачки» самого Мули.
Для этого мне нужно:
1. Узнать в отделе кадров, какое у Мули образование? (и заодно, что он делал во время войны?).
2. Плотно заняться повышением квалификации: начало в направлении комсомола я уже положил, теперь нужно думать о вступлении в партию. Перед этим было бы неплохо стать комсоргом, но «по трупам» я никогда ходить не любил, так что этот вариант отпадает. Просто помелькать побольше надо с выступлениями и докладами. И обязательно, очень обязательно (!) завершить разборку с попыткой опорочить мою репутацию этой стенгазетой. И с Уточкиной до конца разобраться надо. А то что-то они замолчали.
3. Я прожил здесь несколько дней. Будем считать, что внедрение на физическом уровне прошло нормально. Здоровье у меня преотличное, чувствую
