Наследник 2 - Дмитрий Шимохин
— То добре, — кивнул Олег и тут же понесся к одной из схваток, а следом и Елисей.
Я же оглянулся, схватки происходили везде, и, судя по всему, наши одолевали противника. За счет слаженности и одоспешенности. Да и московские жильцы во главе с Агапкой давали прикурить врагам.
Отроков нигде не было видно, а это самое слабое звено. И не хотелось, чтобы они полезли геройствовать и их поубивали.
Присмотревшись к одной из телег, возле которой бился Карась, я увидел, что из-под телеги торчит десяток сабель. Видать, Карась их туда загнал, чтобы не мешались и не убились.
«Правильно, надо похвалить его и наградить, коли живы будем» — промелькнула у меня мысль.
Дабы не стоять пнем посредине дороги, я тут же, достав пистоль, начал его заряжать и поглядывать по сторонам.
Я успел три раза перезарядиться и выстрелить, как бой уже закончился.
Тут же появился дед, который придирчиво оглядел меня и с облегчением выдохнул.
У Прохора был немного помят шлем, сабля в крови, а на броне появилась пара царапин.
— Ух, вот и все, — довольно прогудел дед.
— Все, да не все, дедушка! Поспрошать их еще надобно, кто такие, — зло буркнул я.
— Так казачки, походу, — хмыкнул дед.
— Вот и узнаем точно, — кивнул я и, заметив, как несколько человек принялись добивать раненых, заорал во все горло:
— А ну прекратить! Живыми брать, знать я хочу, кто на меня напал и почему?
Тут же завертелась суета, я отправил дед проверить, все ли живы и здоровы. Василию и Олегу поручил всех оставшихся врагов связать и оттащить в сторонку. Агапка десяток бойцов отправил в лес, ведь там оставался еще один лучник. Да и место, где они хоронились, найти, не пустые же они пришли и не по воздуху.
На обочине складывали наших убитых. Девять убитых с нашей стороны. Небольшие потери после такого боя. Да и напали на нас внезапно. Вот только, вглядываясь в лица убитых, я чувствовал, как кулаки сами сжимаются, а зубы скрипят. Четверо были из московских жильцов, пятеро моих, среди которых один еще совсем мальчишка, лет одиннадцати. Его мертвые глаза смотрели прямо в небо, а шея изогнулась под неправильным углом. Звали его Вторак, он погиб в самом начале нападения, не справившись с конем.
— Ублюдки! Твари! Уроды! — прошептал я себе под нос и, в три шага оказавшись рядом, прикрыл Втораку глаза, а после и всем остальным.
Раненых было куда больше, почти пятнадцать человек, в основном по мелочи. И трое тяжелых, двое из которых мои люди, ими уже занимались под приглядом деда.
«Надо будет телегу разгружать и их в Москву отправлять, надеюсь, выживут», — промелькнула у меня мысль.
Нападавших осталось в живых восемнадцать человек, с разной степенью целости. Пятеро из которых явно не доживут до рассвета.
Народ же вовсю начал обирать трупы врагов, все ценное в одну сторону. А сами трупы в лесок.
— Агап, дедуль, — окликнул я, и, когда они посмотрели в мою сторону, кивнул на пленных. — Пойдем, поспрошаем.
— Иду, — откликнулся дед. Агап же молча направился в сторону пленных.
Подошли к ним, на мне тут же скрестились их взгляды, полные злобы, ненависти и разочарования.
— Ну что, соколы дивные, долетались, — оскалился я. Меня самого переполняла злоба, но я себя сдерживал.
Странное нападение, на разбойников не похожи. Коли пришли по мою душу, отряд должен был быть явно посильней, а это так, импровизация, детский хор «Ромашка».
— Предатель, — тут же проскрипел один из них и сплюнул мне под ноги кровавым сгустком.
— Да я тебя, — тут же прорычал дед и, шагнув вперед, с ноги в голову зарядил плюнувшему.
— Погодь, дедушка, — тут же произнес я.
Плюнувший же, видимо, словил нокаут и тупо пялился в небо, хватая ртом воздух.
«Хоть не убил, и то радует. Все-таки попасть под дедов удар такое себе удовольствие», — покосился я на Прохора.
— В разбойный приказ бы их отвезти, — едва разлепив губы, произнес Агапка.
— Передадим, а пока и сами поспрошаем, — покосился на сотника дед.
В этот момент к нам подошел Елисей, Василий и дядя Олег.
— Почему это я предатель? — спросил я, обращаясь к пленным.
— А как же иначе? — откликнулся один из связанных. Заросший по самые брови, так что одни глаза были видны. — Предатель и есть, что истинную веру предал и продался схизматикам. Царя решил убить, пес. Так не бывать этому!
— Вот те раз, — вырвалось из меня. Я же ошалело смотрел на говорившего, да и у остальных взгляды были не лучше.
— Ты чего болтаешь, дрянь? — тут же вскипел вновь дед.
Ведь далеко не простые слова произнес пленный.
— С дуба рухнул али как? Может, тебя, когда из матушки вытаскивали, пьяная повитуха о камни с десяток раз уронила, а после ты по морозцу без шапки ходил. Али ты просто юродивый и с головой не дружишь? Да чтобы я, православный князь, веру родную продал? Я русский князь! Я Старицкий, по крови Рюрикович! Да чтобы я продался схизматикам проклятущим? Ты что такое несешь, пес? — начал я шипеть словно змея.
Обидно было до глубины души. Я кручусь, думаю как землю спасти от разорения. Смуту предотвратить, а мне тут такое.
— Истину говорю, православные, хватайте его да на правеж к царю-батюшке. Там-то и узнаем всю правду. И наградит нас царь за службу верную.
— Ты совсем полоумный? — тут уже влез Василий. — Это же князь Старицкий Андрей Володимирович. Первый боярин и родич царский.
— Предатель он, сам царствовать возжелал, — тут же оскалился другой пленный. — Но мы-то все знаем. Все нам ведомо.
Я же покосился назад, люди начали оглядываться на нас.
— Так, этих в лес, поговорим с ними с глазу на глаз. Надо выяснить, откель такие наветы, — и глянул на связанных. — Коли бы я к ляхам отправился, то ехал бы в Смоленск, и это другая дорога!
— Щас пяточки им прижгем, все нам расскажут, — кровожадно осклабился дед.
Даже по мне пробежал табун мурашек, а к деду я привык за прошедшее время.
Рядом стоящие Агапка и Елисей вздрогнули, а на пленных было страшно смотреть, мне показалось, что они все враз стали белыми, даже те, кто
