Черный номер один - Мария Иванченко

Мария Иванченко

Черный номер один

Как всё начиналось

Тогда, здесь, никогда

Только бы добежать. Волосы цепляются за ветки, хмель пытается оплести мои ноги, корни, словно нарочно, выворачиваются из земли, пытаясь заставить упасть. Неужели я не успею добраться? Что привело меня сюда, в этот беспросветный мир, который никак не хотел отпускать из своих когтистых объятий? То, что преследовало мою тень, двигалось совершенно бесшумно. Лишь краем глаза я замечала движение позади, ползучий мрак, хтонь. Моё дыхание сбилось, я захрипела, жалея о том, что филонила на уроках физкультуры. Богиня, спаси и сохрани! И зачем я только ввязалась в эту историю? Впрочем, таков путь. Поздно смотреть назад, к тому же страшно и жутко. Я надеялась, что оно отстанет, но всё же не верила в это. Духи леса, должно быть, насмехались надо мной. Я продолжала бежать, отталкиваясь остроносыми ботинками от мягкого мха, в котором утопала по щиколотку. Впереди виднелись остовы берёз, кажется, я всё же забрела в болота.

Оно не отстанет. Не отпустит меня. Из груди непроизвольно вырвался тоскливый стон. В глазах начало темнеть. Все мышцы надсадно ныли из-за перенапряжения, хотелось упасть и не вставать, просто отдаться этому мраку на растерзание. Я пыталась прогнать опасные мысли из головы, но это оказалось не так-то просто. Смерть преследовала меня по пятам, смерть сжимала моё сердце.

Я так боялась оглянуться, что практически приказывала себе смотреть вперёд. Именно это меня и подвело. Я забыла посмотреть на тропу, и цепкий вьюн ухватился за край платья. Я завизжала и грянулась оземь.

Паника, паника, паника. Рьюга, где тебя носит, когда ты так мне нужен?!

— Аааа! — завопила я, когда ощутила, что зло настигает меня. Ветви деревьев низко склонились над лицом, скребя кожу и пытаясь выцарапать глаза. Вьюн, словно змея, устремился к шее, и начал передавливать горло. В глазах потемнело из-за недостатка кислорода. Дикий животный ужас расплавленной лавой потёк в моих жилах.

— Феху, — прохрипела я. Язык с трудом ворочался во рту.

Раздалось шипение и дикий визг. Пламя, вспыхнувшее на ростках вьюна, опалило ресницы и брови, корни деревьев затрещали, сгорая при высокой температуре. Лес кричал, лес корчился от боли, лес рассвирепел, и, пока он не опомнился от ужаса, я вырвалась из губительных объятий травы, бросилась бежать. Послышался треск, и платье порвалось до колен. Впрочем, так проще бежать.

Богиня, оно разорвёт меня на части! Я уже чувствовала его смрадное дыхание. Оно учуяло меня, и я представила себе тонкие, как иглы, клыки, чёрные шипы длиной с указательные пальцы, которые впиваются в плоть, высасывая жизнь, поглощая радость, погружая в небытие.

Впереди подвернулась сосна, которая накренилась в сторону других деревьев. Я поняла, что смогу забраться выше, чтобы определить направление, куда мне стоит бежать. До реки оставалось ещё несколько километров, и я боялась, что пропущу её спасительные воды.

Начала заползать на дерево, царапая себе ладони и лодыжки. Шероховатая гладь впивалась в ногти, оставляя занозы. Запах хвои проникал в лёгкие, лишая чувства реальности. В очередной раз найдя сучок, ступила на него, но он тут же обломился под ногой, и я ударилась лицом, разбив висок. По лицу, заливая глаз, потекла кровь. Но эта боль была ничем по сравнению с панической атакой. Но вдруг я ударилась головой о сосновую ветвь, да так сильно, что чуть не разжала руки. Прикусила язык, ощущая во рту привкус железа. Уже проваливаясь в забвение, с силой впилась ногтями в ногу, что отрезвило меня, и я продолжила взбираться выше.

Междумирье смеялось надо мной. Какая горькая ирония, погибнуть здесь, умереть сейчас, когда я так близка к цели. Ветер, пронзающий кости ледяными дуновениями, свистел в кронах деревьев. Запах гнили остался внизу, а здесь сам воздух пропах свободой и холодом. Мята, лимон, имбирь, озон. Накрапывал мелкий дождь, его капли стекали по лицу, смывая кровь. Зрение прояснилось, но голова всё так же продолжала болеть.

Надеюсь, хтонь не сразу обнаружит, что его жертва пропала. Неизвестно, на что способно Оно, со своим чуждым разумом.

Сердце захлестнули волны тревоги, я ощущала, как впадаю в оцепенение, трясусь от холода, и молча взглядываюсь в грозовые тучи, словно пытаясь ответить на главный вопрос жизни, Вселенной и всего такого. Из-за паники начала соображать хуже, ощущая происходящее, как будто бы находясь под толщей океанских вод, на самом дне, прижатая камнями. Голова трещала, и я зарыдала от собственного бессилия, ощутив во рту солоноватый вкус слёз.

«Ковен Вереска обречён, — подумала я, — с такой-то бесполезной святой». Когда хтонь поглотит меня, не останется ничего — ни пепла, ни праха, ни клочка ткани, ни одной слезинки. Как будто меня никогда не существовало. Я не хочу умирать во второй раз. Мне одного хватило по горло.

И тут я услышала вопль, от которого даже лес зашатался. Он пробирал до костей, впиваясь в тело, словно звук бормашины. Угрожающий, яростный вопль, который мог означать лишь одно. Оно обнаружило меня. Похоже, я так и не успею вернуться в Архив Междумирья, как бы ни торопилась.

Отсюда, глядя свысока, я обнаружила, что чёрная лента реки находилась всего-то на расстоянии метров пятисот от меня. Но я уже не успевала добежать. Оно пришло за мной. Никто не спасёт мою душу.

Что-то заставило меня обернуться. Огромная звериная пасть, обрамлённая венчиком длинных щупалец, между которых вырастали тёмные клыки, уже окрашенные чьей-то кровью, тянулась ко мне.

* * *

Сейчас

Подув на пыльные страницы покрытого чешуйчатой кожей фолианта, я закашлялась. Откуда берётся пыль? Когда-то мама рассказывала, что она опускается из бесконечных космических глубин, чтобы осыпаться на Землю, похоронив её под слоем грязи. Сейчас я думаю, что это всего лишь частички кожи, волосы, шерсть… хотя почему постоянно приходится прибираться, надсадно чихая и кашляя, очищая пространство от такого большого количества этой мерзости?

Я молча разглядывала пожелтевшие страницы, на которых виднелись начертанные углём знаки. Солнце пробегало по эклиптике, Луна погружалась в тень Земли, звёздный тигр сражался с космическим драконом. Я рассматривала крупные картинки, которые двигались и изменялись под моими пальцами. Я удивлялась этим трансформациям, напоминающим живые фотографии в Гарри Поттере. Неужели такое возможно? Друг за другом шли скандинавские руны, арабская вязь, японские кандзи — похоже, книгу писал не один человек, а несколько. Странная рукопись совершенно очаровала меня.

Порыв ветра зашуршал страницами, перебирая их невидимыми пальцами. Картинки