13-й отдел НКВД - Павел Барчук
Едва оглянулся на дом, сразу привлекло внимание окно, расположенное с той стороны, где лестница, на втором этаже. Похоже, кабинет директрисы. Я не мог точно сказать, что это она, слишком далеко, но оттуда наблюдали. Не просто смотрели, именно наблюдали. Ощущение тошноты стало ещё сильнее. Да и желание послать всех к черту тоже.
Складно выходит. Особенно после беседы с Анастасией Дмитриевной. Прям, куда не кинься, все упирается в Тихонова. Этакий главный злодей, назначенный общим решением художественного совета. И главное, как директриса красиво вставила историю про друзей. Мол, погибли парни от ментовской, читай нквдэшной пули. Только что в лоб не сказала. А Иваныч для них, по словам все той же Анастасии Дмитриевны, был почти духовный учитель. Должен проникнуться потерей.
Все бы, может, и было достоверно, но женщина, прошедшая гражданскую войну, не будет рыдать на груди у одного из многих выпускников детского дома, сколь бы он дорог ей не был. Думаю, у Анастасии Дмитриевны на глазах не один товарищ погиб. Это сильно закаляет и избавляет от слезливости. Я, конечно, как любой современный мужик, знаю, случаются у противоположного пола дни излишней эмоциональности. Но не в этом случае. Соответственно, до хрена Анастасия Дмитриевна мне сказала того, что, по идее, нужно было бы сказать. Пока не понятно кому, правда, нужно, но как по сценарию прошла встреча.
— Так куда? — Повторил вопрос Николай.
— Ты говорил, товарищ майор государственной безопасности к обеду освободится? Думаю, нужно на Лубянку нам.
Лиза продолжала недовольно сопеть за моей спиной. Нашла крайнего. Я никого не просил со мной ехать. И уж тем более, не просил свои фокусы демонстрировать. Уж ей показывать характер точно ни к чему.
"Воронок" тронулся с места, а мои мысли продолжали кружиться вокруг детского дома и его директрисы. Такое чувство, будто меня коллективно держат за дурака. Ей — богу. Бабка поет про свое. Складно поет. С одной стороны Тихонова оправдывает, а с другой — топит. Вроде весело, ненавязчиво, а в голову определенные вещи вкладывает. Девчонка вдруг прониклась симпатией, помогать кинулась. Тоже интересная история. С чего бы? Понимаю, бывает от ненависти до любви один шаг, но не на ровном месте. Анастасия Дмитриевна эта. Красиво подвела к подозрениям, а не специально ли двоих друзей грохнули. Обрати внимание, Иваныч, на данную часть рассказа. Повторила два раза. Несомненно, именно к этому и вела. Мол, смотри Иваныч, ребят то убили после того, как Тихонов с расспросами приехал. Узнавал, уточнял, их судьбой интересовался. А потом, вот ведь неожиданность, уличили пацанов в связи с преступными элементами, да из всех участников ОПГ только двоих при взятии убили. Уверен, начни я расспрашивать подробнее, обязательно деталей, указывающих на Тихонова, стало бы больше. И вот эта показная любовь. Дрожь в голосе при его имени. Опять же, не юная барышня. И времени прошло сколько. Каким бы героем мечты не был Тихонов, но тут уж слишком все романтично.
Какая-то очевидная хрень. Не пойму пока, откуда эта хрень произрастает, но точно не случайно так сложилось. И все очень складно идет к тому, чтоб я начал майора считать гнидой, готовой на самые разные поступки ради… ради чего? Вот она, главная нестыковка. Мотив. Как говорил один мой товарищ, в любом преступлении ищите бабло. Хорошо. Здесь пусть не бабло, но эквивалент — власть. Что конкретно имеет Никита Пахомович? Ничего! Выслужиться перед Берией? Очень сомневаюсь. Судя по тому, что 13-й отдел всучили майору, итак все отлично с доверием начальства. Ну, а если рассматривать повышение, тоже глупо. У коллег, встреченных мной за это время, отношение к Тихонову и без того почти как к полковнику. Скорее всего, играет роль его близость к генеральному комиссару государственной безопасности. Да и времена для рвения к высоким звёздам не те. Ясно, всегда были карьеристы и выдвиженцы, однако, все равно история не про Тихонова. Личной выгоды, короче, ему никакой. В желание спасти страну от огромной беды, могу поверить. И да, сомневаюсь, поможет ли в данном благом мероприятии упомянутая книга. Даже быстрее уверен, что нет. Только навредит. Но слишком сильно меня пытаются убедить, будто майору верить никак нельзя. И попал то я в тело Иваныча в подходящий момент. Федор, Коммунарка, репрессии, Феня, убитая на пороге дома Лизоньки. Слишком все очевидно, наглядно. А значит, скорее всего, точно недостоверно.
В общем, пока ехали к зданию народного комиссариата, я крутил сформировавшуюся мысль и так, и этак. При любом повороте, выходило, да, дни, проведенные здесь, люди, которых встречал, обстоятельства, все будто должно настроить меня против майора и чекистов.
Более того, грешным делом возникло подозрение, а так ли случайно, опять же, меня выбрала эта звезда Давида? Меня, человека, который в Истории сталинского времени ни в зуб ногой. Нет, ну какие-то общие, конечно, вещи знаю, в основном о войне, тут уж совсем надо быть последним кретином, чтоб не знать. А вот если взять до 22 июня, так и ничего особо не помню. Может, дело не в кровной связи вовсе.
Бабуля то как заливает тоже. И умен я, и интересно со мной. Прямо салом по мусалам.
Пока доехали к Лубянке, мое мнение, что все происходящее — липа, стало только крепче. Делать что с этим пониманием, правда, пока не ясно.
А не поболтать ли мне с товарищем майором государственной безопасности…
— Коль, срочно надо с Никитой Пахомовичем увидеться.
Николай покосился, а потом пожал плечами.
— Ну, так кто не даёт. Он на месте.
— Ты ж сказал, занят. Будет к обеду.
— Ну, занят. Я же не говорил, что его нет на службе. В кабинет поднимись.
— Понял. Принял.
Едва остановились у здания Лубянки и вышли из машины, Лиза схватила меня за руку.
— Зачем тебе Никита Пахомович?
— Соскучился сильно. Сил нет терпеть. — Осторожно разжал ее пальцы, убирая их со своего запястья, а потом направился ко входу.
На пропускном показал свой документ, сразу спросил, где найти товарища майора государственной безопасности Тихонова. Парень назвал мне этаж и кабинет.
— Иваныч!
— Что? — Я обернулся к девчонке, которая шла следом.
— Ты словно изменился, как из детского дома вышли.
— Слушай, отстань, а? Со своими прогнозами, предсказаниями и ведьминскими штуками. Иди вон в хранилище, протирай книжки. Всяко
