13-й отдел НКВД - Павел Барчук
— Потрясающая история! Я, например, даже и не догадывалась. Оказывается, товарищ Тихонов практически родной отец нашего Ивана. Сами знаете, не тот, кто родил ведь важен, а кто вырастил.
С подозрением покосился на блондиночку. Что вообще происходит? Я, конечно, ехал в детский дом именно с такой целью. Послушать, посмотреть, любым способом затронуть ту историю, которая для Иваныча стала отправной точкой. Но помощи от Лизоньки уж точно не ожидал. Тем более, она не в курсе всей ситуации. А тут такое рвение, ты посмотри.
— Да. К сожалению, родители Ивана нам не известны, как и большинства. Его нашли на улице. Десять лет было. Главное, возраст свой он знал отлично, а про семью ничего рассказать не мог. Или не хотел. — Анастасия Дмитриевна с материнской улыбкой посмотрела на меня. — Ну, в любом случае, сейчас уже и не важно. У Ивана есть родина, советская власть. Вот его настоящая семья. Хочешь свою старую спальню увидеть?
— Конечно! — Я вскочил на ноги и одернул гимнастёрку.
— Ох, Иваныч… — Директриса подошла совсем близко, потрепал меня по волосам а потом дернула за ухо. — Это ребята же тебя так назвали. Иваныч… Всегда был за справедливость. Мудрый не по годам. Честно говоря, по началу мне казалось, твои родители вот-вот появятся. Ты был не такой, как все. Вроде шпана — шпаной, но когда касалось вопроса чести или слова, не обижайся, но прям замашки у тебя чуть ли не дворянина проявлялись. Прости за такое сравнение. Помню, кто-то из пацанов обвинил, будто лжешь. Ох… Еле разняли вас. А дело-то было лишь в том, что хотел отстоять свою честь. Как ты потом заявил. Ну, ладно. Идём.
Экскурсия в большей мере предназначалась для Лизы. Я, по логике вещей, все итак тут должен знать. Поэтому старался сильно головой не крутить.
Анастасия Дмитриевна проводила нас в жилое крыло, показала огромную комнату, в которой кроватей стояло штук тридцать, если не больше. Лиза охала, ахала и сопровождала все это фразами, типа "с ума сойти, как интересно". Я начал подозревать, не издевается ли. Однако ее лицо оставалось совершенно серьезным.
Мне же полученной информации было достаточно. В нескольких предложениях, на самом деле, директриса рассказала даже больше, чем рассчитывал. Оставалось только одно…
— Насчёт Василия точно? — Я отвлек женщину от очередного диалога о быте воспитанников, который она вела с девчонкой.
— Да, к сожалению. — Анастасия Дмитриевна удручённо покачала головой. Видели возле церкви. Он священнику какому-то помогал дрова рубить. А потом пошел внутрь. Вел себя, будто так и надо. Совсем неожиданно, конечно.
— А где именно видели?
— Так Покровская на Рогожском кладбище. Где старообрядцев хоронили раньше. Там он.
Теперь, точно все. Пора было уходить. Времени, к сожалению, слишком мало. Я обнял Анастасию Дмитриевну, пообещал ей появляться чаще, а потом, ухватив Лизоньку под локоток, потащил ее к выходу.
Едва вышли на улицу и спустились по ступеням, она дернула меня за руку, вынуждая остановится.
— Пока мы не сели в машину, отвечай. Кто ты?
Я с искренним изумлением уставился на девчонку
— В смысле?
— Тебя удивил детский дом. Ты ожидал увидеть что- то другое. Ты не знаешь Анастасию Дмитриевну. Видишь ее впервые. Но она точно знает тебя. Выходит, внешне, все правильно. Симонов Иван Иванович. Но… ты вообще никогда не бывал здесь прежде. Именно ты. Тот, кто вот тут. — Девчонка невесомо шлепнула меня пальцами по лбу.
— Ой, да ладно. Скажи, по лицу прочла. — Я весело хохотнул, хотя внутри все было максимально напряжено.
— Нет, не по лицу. Ты хорошо себя держишь в руках. Просто не учел, кто рядом с тобой. Я, может, не такая опытная, как бабушка, но тебя почувствовала ясно. Как себя. То, что на самом деле происходило здесь. — Рука блондиночки переместилась на мою грудь и легла там, где сердце. — Ты приехал сюда за информацией. Пока не знаю, какой. Но это важно для тебя. Поэтому немного помогла. Но теперь будь добр, ответь. Кто ты такой?
— Эх… ладно. Расскажу, как есть. — Сделал серьезный вид. Девчонка тут же подобралась и потянулась ближе, ожидая страшную тайну. — По голове слишком часто бьют. С памятью проблемы. Просто вида не показываю. Потому и поехал. Убедиться, совсем дураком стал или есть надежда. Так что все очень просто на самом деле. Не придумывай страшных сказок. До бабушки, похоже, тебе расти и расти. Вон какая фантазия богатая.
Я усмехнулся и пошел по дорожке к воротам. Лизонька сопела сзади. Обиделась, похоже. Ну, ничего, переживет. Правду точно никому не скажу. Потому что никому не верю. Но с блондиночкой надо быть аккуратнее.
Глава 17
— Теперь куда?
Я бестолково посмотрел на Николая, задавшего вопрос. Сам бы хотел знать. Вариантов что-то не особо много. С удовольствием ответил бы, домой. Но дом далеко. Лет на восемьдесят вперёд.
Смысл моей поездки в место, где вырос дед, заключался только в одной цели. Сообразить, куда Иваныч мог спрятать книгу. Как вариант, я рассматривал и детский дом в том числе. Слишком рискованно, но мало ли. Нужно было проверить. Теперь точно могу сказать, ее там нет.
Отдавать или не отдавать книгу, честно говоря, не имел на данный момент ни малейшего понятия. Да и думать об этом пока бессмысленно. Предмета, который интересует Берию, нет, а значит, ни к чему ещё принимать решение. Прежде, чем определиться с выбором, не мешало бы найти эту чёртову книгу. Сейчас, наверное, данный вопрос самый насущный из всех.
Как бы то ни было, разговор с Анастасией Дмитриевной дал мне очень важную информацию, пусть и не ту, которую ожидал, но в любом случае, достаточно полезную. Выходит, один момент я в своих размышлениях точно правильно предполагал. Тихонов непосредственно участвовал в поиске ученика Мацкевича. Но вот сама Анастасия Дмитриевна отчего-то оставила после столь радушного приема устойчивое ощущение оскомины на языке, которая теперь мешала и раздражала. Любящий директор соскучилась по своему любимому воспитаннику. Обычное явление. Казалось бы. Это, наверное, замечательно, когда столь трепетное отношение к детям, которых из шпаны превращаешь в достойных людей. Вроде, все прекрасно. Так прекрасно, что аж до тошноты.
Кроме того, когда мы с Лизой
