Тренировочный день 2 - Виталий Хонихоев
— Ее же на костре сожгли. — тихонько говорит Айгуля.
— Если будешь вести себя как слабачка — тебя никто на костер и не потащит. Неинтересная ты будешь никому. А Жанна Д’Арк была интересная. Жгла, так сказать… хотя пример неудачный вышел… — добавляет Волокитина: — в любом случае будешь свою жизнь жить как все, скучно и обрыдло. Ты на себя посмотри, ты же взрослая. Тебе под сраку лет, а ты нюни разводишь. Пошли в город я тебе там за пять минут столько самцов насобираю, что ты ахнешь.
— Мне самцы не нужны. Мне бы принца… — опускает голову Алена: — раз уж с Серегой не срослось…
— Принцев нет. Есть монтажники. — обрывает ее фантазии Волокитина: — но тоже самцы.
— Какие еще монтажники? — Алена хмурится и моргает глазами, замена принцев на монтажников ее слегка обескураживает.
— Высотных конструкций. На днях бригада приехала. Но они точно будут. — заверяет ее Волокитина: — подберем тебе парочку. Чтобы если один заболеет — другой тебя оттрахал как следует перед соревнованиями. Ну или по очереди. В два раза больше результат покажешь!
— Это так не работает. — решает вставить свое слово Виктор: — без фанатизма. Перед соревнованиями самое важное не секс а выспаться. И никакого алкоголя.
— Тогда одного подберем. — пожимает плечами Волокитина: — уж одного ублюдка мы найдем, чего там. Вытирай сопли, Маслова, пошли тебе хахаля искать. Салчакова — айда с нами, будете с физруком на нас жертв загонять, а мы из засады нападем!
— В самом деле, Витька, пошли? — спрашивает его Айгуля: — проводим девчонок до парка, все равно в ту сторону. Мороженного поедим…
— Мороженного я бы поел. — соглашается с ней Виктор: — мороженного бы сейчас не помешало. И газировки бы… холодненькой.
— Он вчера с братьями Федосеевой гулял. — поясняет Айгуля: — вот кто учителя с пути верного сбивает. Я вот ей расскажу она Митею и Сереге накостыляет!
— Это уже лишнее, — говорит Виктор, не желая сдавать своих вчерашних знакомых, с которыми уже успел подружиться за кружкой пива… вернее — за банкой пива. Из-под майонеза «Провансаль». Тем более, что вчера он все-таки вышел с Серегой «один на один», чисто из спортивного любопытства после третьей банки светлого Жигулевского. Результатом все остались довольны, даже Серега, который сказал, что так его давно не колотили. А у мужчин как — если сперва подрались, а потом вместе выпили — так друзья до гроба. Как выяснилось, и Митяй и Серега свою сестру Валю просто боготворят, так что если она им головомойку устроит — ему неловко перед Серегой будет.
— Нормальные они парни. — защищает он братьев Федосеевых: — и Серега и Митяй. Только вот у Сереги манера руку отпускать вниз, когда левой бьет и возвращать не сразу, кто ж так делает. Но хук справа у него как надо, правда все равно советская школа, кулак разворачивает…
— Так вы еще и подрались вчера! — всплескивает руками Айгуля: — серьезно? Он тебя поколотил⁈
— Кто, Серега? Не, все нормально. Хотя сегодня у него, наверное, голова раскалывается. И фингал под левым глазом.
— Ну все. — говорит Волокитина и хватает Виктора и Айгуль за руки: — хватит тут стоять! А то мне все, кажется, что сейчас Валерий Сергеевич выйдет и на тренировку нас затащит, а у меня выходной. Солидол — пошли уже!
— Серьезно? Ты теперь меня так называть будешь? — спешит за ними Алена Маслова: — все, не буду я тебя Волокном называть! Но это же просто кличка. Вон Синицыну Черной Птицей Синицей называют, ей хоть бы что!
— Она не просто Синица, а Черная Птица. Звучит грозно и солидно, угрожающе. А у меня — Волокно. Что за дурацкая кличка, Солидол? Или нет — Вазелин, вот.
— Маша!
— А что? Будешь Вазелин, все равно в каждую дырку без масла пролезешь, даром что Маслова. — бросает Волокитина, ускоряя шаг: — Витька, ногами шевели, чего ты как беременная баба еле шевелишься. А еще вчера с Федосеевыми дрался.
— Машка! Стой! Не буду я тебя больше Волокном называть, довольна? Вообще только по имени-отчеству буду, Мария Владимировна! — останавливает свою коллегу Алена: — и вообще, неформальное общение укрепляет командный дух, вот!
— Если ты меня не Волокно будешь называть, а нормальную кличку придумаешь, чтобы не стыдно было. Ну… — Мария кривит рот и смотрит вверх, задумавшись: — скажем Смертоносная Богиня Волейбола. Или там Мария Великая Связующая.
— Это долго! Клички короткие! Ну или рифмованные! Птица — Синица, видишь?
— Мария — Великая. Богиня Волейбола.
— Маша, я же комсомолка! Значит атеистка, я в богинь не верю!
— А придется.
Глава 17
Глава 17
В субботнем парке уже вовсю гремела музыка, а по асфальтированным дорожкам ходили парочки и семьи с детьми. Виктор отстоял очередь за мороженным, взял пломбир, потому что эскимо конечно же закончилось. Согласно табличке, которая стояла на тележке с мороженным — оно вообще существовало в природе, но где и когда именно — никто не знал. Он раздал девушкам по мороженному, так как по умолчанию было понятно, что это он тут как мужчина за все платит и вообще. Про себя Виктор заметил, что та же знаменитая Волокитина Мария в личном общении оказалась прямой и резковатой, вот прямо совсем. Даже грубоватой, наверное, но с отличным чувством юмора. Наверное, ее можно было назвать бесцеремонной, потому что она действительно не церемонилась и чувств окружающих не щадила, называя вещи своими именами и сочными эпитетами. Как сказала та же Маслова «вот потому тебя в высшую лигу и не взяли, Волокно, за язык твой поганый и характер говняный», цепляя ее за самую великую мечту всех региональных спортсменок — выйти в высшую лигу. Уехать в Москву, участвовать в союзных соревнованиях, а то и в международных! Об этом мечтала каждая из девушек любой команды области.
Хотя спортсменки вообще были откровенней и выражали свое мнение, не стесняясь
