Огнем, мечом, крестом - Герман Иванович Романов
Цифра абсолютно несусветная — в Новгороде как раз столько народа и проживало, в Пскове тысяч пять, в Юрьеве не больше трех тысяч. И это вместе с бабами, стариками и детьми. Ради интереса он напряг память и вспомнил цифры, а еще в феврале уточнил у князя Владимира, сколько он к «Медвежьей голове» войска вывел, где крестоносцев разбил. И выяснилось, что где-то около трех с половиной тысяч — четыре сотни дружинников, остальные ополченцы, собранные со всех окрестностей псковских владений. Крестоносное воинство князь оценил как равное, может чуть поменьше, хотя сам хронист указывал, что тевтонов набралось две с половиной тысячи, а русских двенадцать. А при «пятикратном» перевесе в силах у схизматиков и язычников какая может быть победа⁈
И так постоянно «подтасовки» идут — якобы на Калку русские князья вывели стотысячное войско, а назад вернулся только каждый десятый из ратников. Может быть пропорция и верна, вот только из доставленной гонцом от князя Владимира Мстиславовича, которую тот отписал перед самым выходом в поход, после убийства монгольских послов, которое князь тщетно пытался предотвратить, сила оценивалась в гораздо меньшие цифры. Примерно одна треть, и то вместе с половцами, и это после вывода дружин и конных ратников (а в степи пешим делать нечего) всех без исключения южнорусских княжеств. Конечно, если объявили бы сбор ополчения, поставив под «ружье» всех мужиков, может сто тысяч бы и вышло, но так в одно место такую огромную прорву народа не сгонишь, на переходах ее кормить надобно, да и в городах гарнизоны оставить необходимо.
Так что логика хрониста вполне понятна — силы врага нужно многократно преувеличивать, тогда любое поражение вполне убедительно объясняется, ведь у противника «многократно больше воинов», а победа становиться куда значимой — «их было много, но мы с крестом и мечом их одолели». И преуменьшение собственных сил имеет точно такое же объяснение — от «что мы могли сделать против чудовищной силы» до «нас было мало, но мы не только выстояли, но победили с ничтожными потерями». Так что «пропагандистские войны» с древности ведутся, и там где меч бессилен, то побеждает гусиное перо, а пролитую кровь заменяют чернила…
— Народа у них немного — тысяча талабов и две тысячи ливов от крестоносцев убыло, зато они к нам прибыли. Без такого подкрепления мы бы не решились рисковать в наступлении.
Отдавая бинокль Вячеславу Борисовичу, усмехнулся Лембит, разглядывая поле сражения, на котором начали сходиться противники. Крестоносцы в белых плащах начали выстраивать «кабанью голову», излюбленный боевой порядок тяжеловооруженной конницы, которым не брезговали и русские дружинники, любившие точно также атаковать клином. И оно понятно — ударом слитной массы можно проломить построение пехоты, проложить себе путь длинными копьями, и надвое разорвать боевой порядок противника. И будь в чистом поле, крестоносцы так бы и сделали, одна беда — в центре идет лощина, с небольшой рощицей и овражком. Там засели несколько десятков лучников-ливов, безрассудно храбрые, решившие себя принести в жертву ради общей победы. А потому крестоносцам нужно было выбирать, по какому флангу ударить конной массой, а какой просто связать боем. «Размазывать» тяжелую конницу сразу по двум направлениям глупо — везде будешь слабым, ее нужно держать в едином кулаке и бить «наотмашь».
— Все, княже, «меченосцы» на тебя пойдут, сейчас трубу сигнал подадут, — Вячко оскалился, глаза горели молодым задором, хотя ему далеко за «сорокет». — Ты продержись тут, хотя не знаю, устоят ли наши копейщики — не знаю ведь, как они пиками орудовать будут — первый бой для них начинается, а в нем сразу все огрехи видны. Но исправить ничего нельзя — надо драться, а там видно будет. Мыслю, не победят нас, когда за повозки отойдем, но не знаю, победим ли мы рыцарство — противник страшный.
Сейчас Вячко был вопреки обыкновению многословным — первый раз повел в сражение огромную по местным меркам рать, на треть которой надежды можно было не возлагать. В поле ливов и талабов опрокинут и растопчут, как не раз бывало в сражениях с «меченосцами». Зато под защитой «танковой брони» (тут Лембиту усмехнулся, разглядывая плотные построения «боевых повозок») вполне могут выстоять. Лишь бы не побежали, не дрогнули душой, не запаниковали, строй не разрушили — построенная «свиньей» рыцарская конница выглядела устрашающе…
Рыцарство двух орденов в Прибалтике зачастую помогало друг другу в сражениях против язычников — от двины до прусских земель не так и далеко…
Глава 23
— Трубы затрубили, княже — теперь нам на бога уповать нужно, да на ратников, что должны выстоять. Вот и земля содрогнулась, шагом пошли — тут и нам пора сигнал подавать, успеют к повозкам отойти! Эй, там, трубите трижды к отходу за «танки», и пусть поднимут знамена!
От слов Вячки Лембит чуть не хмыкнул — странно, но «танк» вошел в оборот, теперь под ним понимали повозку со щитами и бойницами, должным образом оборудованную для сражения. Таких было полторы сотни, установленных группами по десятку-полтора «танков» в каждой, своего рода опорные пункты, которые будут оборонять ливы с талабами, арбалетчики, да установленные на части повозок две дюжины станковых стрелометов. С хода опрокинуть повозки ни одна конница в мире неспособна, даже если всадники пересядут на боевых слонов. А вот промежутки между опорными пунктами будут перекрывать копейщики-эсты, большинство из которых имеют по три месяца выучки, а ряд командиров так все четыре, из тех кто в «зимней кампании» участвовал. И узкие «проходы», метров по тридцать, наглухо перекрывались пятью шеренгами пикинеров, плотно поставленных, локоть к локтю, и отходящих сейчас рядами по уложенным и вытянутым веревкам, не отступая от них больше чем на ступню. И как только последняя шеренга подошла к проходу и развернулась лицом к неприятелю, веревки тут же потащили, быстро убирая — одна из задумок должна была сработать через несколько минут, «свинья» накатывалась, и в бинокль было хорошо видно всадников — первый ряд семь, за ним девять, затем одиннадцать, потом тринадцать рыцарей. А вот разглядев пятый ряд, Лембит ахнул — шлемы куда проще, открытые, да и доспехи, судя по всему не сталь авантажные и крепкие,
