Ищущий силу: хроники Кейна - I. Ch
Когда первый накал страстей прошел, американцы выслушали не искренние поздравления от работников госбезопасности и сели в машину, которая отвезла Мак-Айришей в гостиницу. Радости отца и матери не было предела; казалось, поток их словоизлияний не закончится никогда. А, между тем, чувства самого Кейна были не однозначны. Он был рад их встрече, как был и рад тому, что операция идет успешно. Приятно снова увидеть родителей, но он, похоже, навсегда разучился любить по-настоящему, настолько же сильно, насколько его беззаветно любили эти два незнакомых человека. Умение жертвовать частичку своей души близкому – для ниндзя ни к чему. Вклиниваясь в бурную речь родителей нужными фразами, мимикой и жестами создавая образ «хорошего сына», Кейн с грустью понял, что он скорее играет, чем ведет себя искренне. Парень смотрел на них и улыбался, цинично прикидывая перспективы: настоящей близости не получится. Да она и не нужна. Главное – это поручение, возложенное на него старшими братьями. Учителям – честь.
Ирэн и Джордж, перебивая и дополняя, поведали сыну историю его поисков.
Когда девять лет назад Кейна и Рори похитили, Интерпол сумел арестовать преступников во время получения выкупа. Но Кейна с ними не оказалось. Вито и Йорг быстро раскололись, наперебой стремясь выторговать сделку и смягчить приговор. Они рассказали, что мальчик сбежал от них в Чэнду. По горячим следам удалось обнаружить того полицейского, что встретил на автостанции маленького беглеца. После этого не составило труда найти пассажиров туристического автобуса, подтвердивших, что малыш ехал с ними. В Ганьцзы след Кейна пропал. Родители и полиция вскоре вынуждены были прекратить активный розыск. Каждый полицейский участок в западной части провинции Сычуань получил фотографии и приметы пропавшего ребенка, однако Кейн как в воду канул. Джордж с тех пор несколько раз приезжал в Китай, негласно назначил баснословное по здешним меркам вознаграждение тому, кто даст хоть какую-то информацию о пропавшем сыне, но все было напрасно.
Кейн, в свою очередь, рассказал до крайности правдоподобную легенду о «своей» жизни в сиротском приюте, и о добрых людях, его туда поместивших. Это была ложь. Но она была… милосердной? Кейн не знал. На абсолютное всезнание мог претендовать только Всевышний, а принимая во внимание точку зрения, что его нет, то и вообще никто.
***
Два дня спустя Мак-Айриши сели в самолет, отправляющийся в Соединенные Штаты. Трудности с легализацией Кейна оказались меньшими, чем того опасался мальчик. Джордж решил эту проблему еще много лет назад, когда только начал самостоятельные поиски сына. Короткий визит в посольство, несколько подписанных бумаг в китайском министерстве иностранных дел – вот и вся бюрократическая волокита.
Когда за иллюминатором показалась верхняя сторона облаков, похожих отсюда на серую мокрую вату, Кейн, утопавший в мягком кресле салона первого класса для не курящих, понял, что у него началась совершенно новая жизнь. Поймав удачу за хвост, он не собирался выпускать ее. Ему еще только предстояло оседлать и объездить неожиданно выпавший случай, обналичить этот счастливый лотерейный билет, тянущий на джек-пот.
Глава 5
Глава 5. Солнце Майами
Не делать зла –
и то благодеяние.
Публиций Сир.
1990 год. США, штат Флорида
***
День выдался необычайно жарким, даже для середины августа. Солнце беспощадно лило палящие лучи на тротуар, от которого поднималось легкое эфемерное марево, как в пустыне. Казалось, что асфальт вот-вот потечет расплавленными ручьями вниз под горку, туда, ближе к освежающей лазурной глади Флоридского залива. Кроны высоких и изогнутых, как шеи жирафов, пальм, растущих по обе стороны улицы Коссут-лейн, давали мало тени.
Здесь, в районе Арт Деко, притаившимся у самой воды на окраине Майами, в этот полуденный час было довольно безлюдно. Редкие прохожие спешили поскорее достичь кондиционированных помещений и прохладительных напитков. Удушающий зной в конце лета был тут знакомым злом. Температура днем не опускалась ниже 100 градусов по Фаренгейту, и даже легкий бриз со стороны океана был бессилен скрасить пребывание людей в этом пекле. Город замер в ожидании вечера, сулящего принести прохладу.
Арт Деко, где жили родители Кейна, выстроили в тридцатые годы для пенсионеров. Позже, к началу сороковых, в Майами было мобилизовано много военных – правительство США опасалось японских налетов на Флориду. Затем, в 1959 году, падение режима Батисты вызвало массовую кубинскую иммиграцию в этот район. В результате Майами стал городом пенсионеров, многие из которых были владельцами пенсионных фондов, для коих трудящиеся всего западного мира вкалывали до гроба, военных, которые их охраняли, и кубинцев, снабжавших окрестную молодежь наркотиками.
Одуревший от жары полицейский, потевший с напарником в душном ящике патрульной машины, остро ощущал, что ему срочно необходимо попасть под холодный душ. Униформа превратилась в раскаленные латы, а клетчатый платок, которым он ежеминутно промокал испарину на залысине, промок насквозь. Копу казалось, что даже манекены в витрине магазина готовой одежды, рядом с которым остановился патруль, беззвучно шепчут пластиковыми губами:
- Пива…
Мимо потихоньку сходивших с ума блюстителей порядка, тихо шурша шинами по горячему черному асфальту, проехало желтое такси. Свернув за угол на Коссут-лейн, машина остановилась около массивных ворот дома № 15. Мотор два раза чихнул и заглох окончательно.
За кованой оградой, почти скрытой пыльной зеленью разросшегося кустарника, виднелись раскидистые кроны деревьев. Еще дальше, за садом, пытливый взгляд мог различить угол большого трехэтажного дома в колониальном стиле. Рассматривая этот особняк со стороны улицы, сторонний наблюдатель сумел бы рассмотреть только мансарды, красную декоративную черепицу на скатах крыш, высокие каминные трубы, расположенные попарно, телевизионные антенны, да еще, пожалуй, человечка-флюгера в верхней точке, в данный момент печально застывшего.
В этот погожий денек конца лета 1990 года в роли наблюдателя был Кейн Мак-Айриш. Он вышел из машины, доставившей их из аэропорта Эверглейд-Мемориал, и с интересом рассматривл свой новый дом. А ведь когда-то он уже жил здесь. Воспоминаний о тех днях почти не осталось. Он помнил только, как играл на лужайке
