Ищущий силу: хроники Кейна - I. Ch
После удивительно вкусного домашнего обеда, когда было покончено с десертом, начались разговоры. Братья расспрашивали Кейна о его жизни на чужбине, особенно все было интересно Брэндону, непосредственному, как все нормальные дети в его возрасте:
- А, правда, что в Китае все жуткие кунгфуисты?
- Конечно, правда. Таков закон, – ответил Кейн, не моргнув глазом.
Джон от смеха чуть не свалился со стула. Кейн поведал заинтересованно слушающим братьям душещипательную историю жизни маленького американского патриота в коммунистической китайской глубинке. Сокращенный вариант трогательной сказки, рассказанной накануне родителям. Чутьем, присущим истинным лжецам, ниндзя понял, что родные безоговорочно поверили его сентиментальной легенде.
- Я считаю, – вступил в беседу отец, – тебе нужно постараться забыть о том, что было в прошлом. Смотри в будущее, надо становиться членом общества. Ты согласен со мной, сынок?
Кейн кивнул.
- Да, папа, – он был согласен.
- Первый шаг для этого, – Джордж важно поднял указательный палец, – пойти в школу. У нас, в Америке, без этого никак. Разумеется, не сразу. Мы наймем тебе частных учителей, безусловно – только самых лучших. Возможно, уже через год… – По поджатым губам ниндзя прочитал его неуверенность в своих словах.
- Мне кажется, это лишнее, – Кейн мягко прервал отца. – Там, в Китае, я учился, я же рассказывал вам, и был одним из лучших в своем классе. Не думаю, что общеобразовательные программы так уж сильно отличаются. Кроме того, у меня был учитель, раньше работавший в Австралии. Он индивидуально занимался со мной английским языком и литературой. Я как чувствовал, что мне это когда-нибудь пригодится.
- Хм, – Джордж с сомнением потер трехдневную щетину. – Если ты в себе уверен, можешь пойти в ту же школу, что посещают твои братья. Начало учебного года скоро, но тебя зачислят, я обещаю!
- Давайте так и сделаем, – широко улыбнулся Кейн.
- Отлично! Я обо всем позабочусь. Рад за тебя, сын.
Ирэн поддержала смелое решение, а про себя подумала: уроки на дому начать никогда не поздно. Если он не потянет.
По приподнятому кончику ее подбородка Кейн понял, что мама смущена, только не понял чем.
- Сочувствую, братан, – Джон похлопал Кейна по плечу. – Ты сам себе подписал смертный приговор, теперь мы в одной упряжке.
- Джон… – нахмурилась его мать и мягко, но безапелляционно обратилась к Кейну. – Не хочешь ли ты подстричься, малыш?
- Ма, ты что, у него классная коса, просто отпад, – ухмыльнулся Джон.
- Оставь, хотя бы при мне, свой сленг, – строго сказала Ирэн. – И не называй, пожалуйста, меня «ма»; в твоем произношении это звучит, как блеянье коровы.
- Может, ты хотела сказать, как мычание козы? – не упустил случая подколоть Джон.
- В общем-то, я не против, – легко согласился Кейн, хоть и не видел ничего предосудительного в своих полуметровых волосах.
- Умница, – удовлетворенно кивнула Ирэн.
Она была приятно удивлена покладистостью их вновь обретенного сына. Похоже, с ним будет меньше проблем, чем они с мужем ожидали.
В первый день Кейн лег спать поздно, засидевшись с братьями у телевизора в гостиной. Много говорили. Тем вечером он понял, что такое семья, и ему это понравилось. Кейн испытывал неподдельно теплые чувства к этим двум изнеженным и мягким мальчишкам. Так не похожим на его оставшихся в другом мире старых друзей. Но они были одной крови, и за одно это, оказывается, можно любить.
Около полуночи Кейн отправился в свою комнату на втором этаже, расположенную между комнатами Джона и Брэндона. Удивительно, старая детская пустовала все эти годы, ожидая Кейна, как некий символ надежды на его возвращение.
Собственная спальня очаровала самой идеей уединенности от других людей, она была тем, чего не хватало в жизни. Отдельная комната была именно ЕГО, и из-за этого казалась молодому ниндзя невообразимой роскошью, поражая воображение сильнее, чем столовое серебро, дорогая мебель или шикарные машины. Кейн вспомнил свои бывшие апартаменты: продуваемый всеми ветрами барак из досок, в котором на тонких циновках спало вповалку несколько десятков человек.
Если бы я верил в Бога, я бы сейчас же помолился, – подумал Кейн, включил свет и осмотрелся.
Кейну немедленно понравилось здесь все, от узора на обоях до письменного стола с персональным компьютером. Он разделся и аккуратно сложил на стуле одежду, ту самую, в которой вышел из лагеря всего неделю назад. Юноша осторожно провел ладонью по непривычно мягкой кровати, застеленной чистым постельным бельем, потрогал пальцем подушку. Присел на краешек постели, немного попрыгал, убеждаясь в ее необычных качествах, и тихонько рассмеялся. Едва коснувшись головой подушки, Кейн заснул.
***
И приснился ему необычно четкий сон.
С высоты птичьего полета Кейн видел школу и крутые склоны гор, поросшие лесом. Маленький водопад вращал колесо ставшей родной водяной мельницы. Вода блестела на солнце, падая искрящимися струями с широких лопастей, ритмично поскрипывали жернова. В полном безветрии струйка дыма из стоявшей рядом пекарни поднималась ровно в небо.
Тут любил работать Хуа, подумал спящий Кейн, и эта мысль, как мистическое заклинание сюгэндо, превратило его из стороннего наблюдателя в персонажа сна.
Кейн перевернулся с боку на бок, у него участился пульс.
Картинка изменилась. Он вновь увидел, как покойный Хуа, его верный друг, срывается с отвесной скалы, почти пройдя весь маршрут до вершины монолита. Страховки не было – ведь шел экзамен на следующую ступень, во сне Кейн не помнил на какую. Так же остро, как и когда-то наяву, Кейн опять пережил боль утраты, горечь, непонимание. При просмотре кинопленки памяти того злополучного дня, дыхание спящего юноши стало прерывистым.
Отвернувшись от неестественно искореженного, окровавленного тела, он перенесся на тренировку. В девять лет у Кейна была травма – однажды
