Мамба и большой Куш - Алексей Птица
Верблюд же без лишних рассуждений мерно шагал по почти пустой дороге. Меня никто не обгонял, не преследовал, лишь только навстречу попадались спешащие по своим делам люди. Особенно много встречалось рабов, что шли под присмотром хозяев. Это напрягало меня, ведь я толком не знал, как становятся рабом, какие вообще отношения между рабом и хозяином, как они регулируются в древнем мире. Профан я в этом, что поделать. А чего не знаю, того опасаюсь.
В мое предыдущее попадание уже рабов не существовало, хотя дикарей никто не отменил, а сейчас совсем другие времена, и потому не сильно хочется во всё это ввязываться. Лучше держаться подальше, пока всё окончательно для себя не пойму.
Едва отъехав от караван-сарая, я стал понукать верблюда, добиваясь, чтобы он ускорил шаг. Животное сначала слегка противилось, но, в конце концов, смирилось и стало передвигать лапы значительно шустрее. И в полдень я уже оказался довольно далеко от столицы древнего государства.
Остановившись на днёвку, позавтракал, точнее, пообедал, обдумывая дальнейшие свои действия. Тело под бронёй изрядно вспотело, но снимать её я не стал, одевать больно долго, а в пути может всякое случиться. И вообще, лучше стать вонючим, чем мёртвым, хотя, умерев, опять же, становишься вонючим, хотя тебе на это уже всё равно, но сам факт… Мёртвым я оказаться не планировал, и потому не снимал броню, так что, всё логично.
Остановившись на отдых, пользуясь, что называется, удобным случаем, потренировался навыкам обращения с саблей. Она оказалась непривычно тяжела и вообще мало удобна в каких-то манипуляциях, но лиха беда начало. Я чувствовал, что лучшего в ближайшее время ничего не найду. Ну, нет здесь ничего подходящего. Хотелось бы достать греческий копис или римский гладиус, но я их тут пока не видел и вряд ли найду.
А ещё мне нужно тренировать навыки стрельбы, метания копья, работу с этим самым шотелем. Как говорил когда-то Ленин, если это правда, конечно: «Учиться, учиться и ещё раз учиться», ну и иногда лечиться, лечиться и ещё раз лечиться, после всей этой учёбы.
Лечить я умел и, заприметив интересное с точки зрения полезности растение, тут же останавливался и принимался его обрывать или выкапывать корешки, или вообще сдирать кору и отколупывать смолу со ствола. Сплошная маета. Меня, слава богам, никто не преследовал, хоть я и старался как можно скорее уйти от Аксума, то и дело прислушиваясь и оглядываясь, оставляя за собой многочисленные селения, пока не направил своего верблюда на юг, покидая хорошо обжитые районы.
На ночь я остановился в каком-то селении, оплатив постой медными монетами. Надеюсь, меня никто не хватился и не стал искать, а то мало ли. Но ночь прошла спокойно, и наутро я вновь отправился в путь. Теперь селения попадались не часто, а поля, засеянные зерновыми культурами, и редкие оазисы банановой травы встречались гораздо реже, чем раньше. В каждом селении я закупался продуктами, что могли мне помочь продержаться, как можно дольше, не охотясь. Покупал я мало, самое необходимое.
Пройдя по дороге ещё какое-то время, я вскоре свернул с пути, уйдя в саванну. Где-то впереди располагался форпост Аксумского царства, куда заходить я не захотел. Зачем? У меня всё есть: и продукты, и кухонная утварь, и оружие, причём в достатке.
Вольный ветер саванны пахнул на меня экзотикой африканского разнотравья, деревьев и горячей земли. Вдохнув его всей грудью, я на миг закрыл глаза, наслаждаясь этими запахами, и поехал дальше, неспешно подгоняя своего верблюда. Движение — это жизнь, а жизнь во время движения красива вдвойне.
Глава 14
К границе
Для ночёвки я избрал местность возле небольшой рощицы деревьев. И буквально тут же обнаружил неприятное соседство: среди деревьев бродило небольшое стадо обезьян. Судя по их внешнему виду — представители, близкие к павианам, эндемики Эфиопии гелады. Весьма примечательные и очень редкие в наше время.
Они имеют на груди свободное от волос пятно в виде галстука или раздельного сердечка. Узкий треугольник вверху соединяется тонкой линией с таким же, расположенным немного ниже. В общем, трудно описать, на что это похоже, у других обезьян такой особенности нет. Кожа их имеет ярко-красный цвет, и это, конечно же, лучше смотрится, чем красные подхвостья у павианов.
Остановившись, я заметил, как полтора десятка этих то ли мартышек, то ли павианов тревожно оглядывали меня. Я предполагал, что на ночь они полезут на деревья, но нет, они только сожрали какие-то древесные вкусности и, поорав на меня, видимо, от возмущения или переизбытка негативных чувств, ушли на ночёвку в сторону недалёких скал. Ну, и хорошо, ещё мне не хватало с обезьянами разбираться, зачем они мне сдались, животные эти.
На том и разошлись: обезьяны ускакали, а я остался возле деревьев. Разместившись в их тени, привязал верблюда и принялся расчищать себе место для ночёвки. Разжигать костёр пока не стал. Трава совсем стала сухая, а сезон дождей должен начаться совсем скоро, через неделю, максимум две. Еды у меня достаточно и без приготовления на костре, а вот дров стоило тут поискать и забрать с собой на будущее. Не везде в саванне можно найти деревья.
Набрав кучу сучьев, я связал их простой верёвкой и оставил возле верблюда. Да, вдвоём-втроём отбиться от хищных животных получилось бы намного проще, особенно ночью. Внимательно обойдя место стоянки, я не обнаружил никаких хищников. Львов поблизости не оказалось, следы леопардов тоже не нашлись, так что, стоит заночевать.
На ночь броню я снял, оставив только нагрудник, и, соорудив импровизированное укрытие, устроился в нём. Спать лёжа — это роскошь в диких условиях, кроме верблюда некому сейчас охранять мой сон. В конце концов, он тоже спит в полглаза, а чем я его хуже? Наоборот, мне не привыкать, и спать я уже научился даже, когда еду на спине верблюда. Так проще, ты спишь и едешь, и время идёт. Поэтому я задремал, опёршись спиной о дерево, предварительно проверив его на наличие змей и хищных животных. Парочку неприятных соседей я изгнал прочь, после чего уселся спать.
Я уже в пути целую неделю и только сейчас покинул один из очагов древней цивилизации, весьма, кстати, небольшой. Вся территория царств Куш и Аксум в будущем будет называться Абиссинией, то бишь, Эфиопией. Сейчас же я находился примерно в районе Аддис-Абебы или немного дальше, затем мой путь проляжет в сторону Сомали, минуя Джибути. Но до тех краёв
