Мамба и большой Куш - Алексей Птица
— Нет, я не посланец, я вольный воин, что путешествует ради приключений и поиска людей, что могут оплатить мои услуги.
— И ты путешествуешь один? — не поверил старейшина.
— Пока один, но если боги будут милостивы ко мне, то наберу себе команду.
— Гм, у нас нет желающих составить тебе компанию. И раз ты едешь, куда глаза глядят, то выбрал не лучшее направление, дальше идут дикие земли, а границу охраняет целый лагерь аксумских воинов, что расположен в соседнем селении.
— Хорошо, но найдётся ли у вас место для отдыха усталому путнику?
— Место всегда найдётся, тем более для воина. А вот работы у нас для тебя нет.
— Работа не шакал, в саванну не убежит, — усмехнулся я, — работа находит меня везде и в любое время. А моё копьё и меч завсегда накормят.
После моих слов все невольно поглядели на шотель, что висел у меня на боку. Меч действительно выглядел внушительным, а кроме того, ни у кого из местных воинов мечей не имелось, только копья. Также присутствующие смогли рассмотреть притороченный к боку верблюда колчан, полный стрел, сам боевой лук и перевязь с метательными ножами, ну и ещё щит. В принципе, при большом желании, я мог, не слезая с верблюда, всех встречающих положить в землю навсегда, но желания такого не было.
Пока они размышляли, я неожиданно подумал, что у меня остается незащищенной голова. Тело укрыто льняной броней, на ногах кожаные поножи, на руках кожаные наручи, а вот голова предоставлена сама себе. Непорядок, однако, нужен любой шлем. К тому моменту, когда я пришёл к такому выводу, старейшина ожил и, посчитав за лучшее перенести разговор, пригласил проехать в селение. Кивнув, я тронул поводья, и верблюд, меланхолично пожёвывая жвачку, величаво протопал мимо собравшихся поглазеть на меня.
Селение, куда я прибыл, в разы отличалось от всех предыдущих, причем в худшую сторону. Оно оказалось меньше других и, судя по внутреннему убранству и состоянию конусовидных жилищ, намного беднее. Здесь уже все ходили не в льняных одеяниях, а в набедренных повязках, сделанных из звериных шкур или вообще из банановых листьев. Правда, женщины прикрывали своё тело и сверху, но не тканью, а такими же кусками хорошо выделанных шкур домашних животных.
Для меня нашёлся угол в одном из крайних жилищ, располагающихся ближе к диким землям. В принципе, можно здесь остаться на несколько дней, порасспросить жителей о местности, продумать дальнейший план действий, пособирать слухи о всяком необычном и опасном, и уж тогда идти в путь.
Со стороны я мог показаться сумасшедшим, но мне нужны воины, а взять их и подчинить себе можно только на диких землях и в неисследованных районах Африки. Здесь, в пределах древней цивилизации такой план будет реализовываться очень долго и очень трудно. Можно попробовать, но моя душа не лежала к тому. Интриги и взятие власти будут потом, не в этой заднице мира, пока же стоит просто рискнуть здоровьем и жизнью. Да я ими постоянно рискую и без всякого на то моего желания, так что, стоит подстраховаться.
За время пути я набрал целую кучу разных редких лекарственных трав, корешков, смолы, змеиного яда и ещё много чего, сейчас стоило их спокойно рассортировать и приготовить зелья, вот только мне нужен спирт для этого, да и не только.
За постой я заплатил медными деньгами, чем немало обрадовал семью, которая приютила меня, фактически полностью освободив хижину. Жил в ней целый выводок старых и малых, среди которых оказались в большинстве своём дети самых разных возрастов и двое мужчин, один старый, как само время, другой настолько молодой, что вряд ли приходился мужем хозяйке. В общем-то, их семейный уклад мне неинтересен, я им заплатил за хижину, они освободили её.
В деревне проживало человек триста, из которых воинами являлись всего от силы человек пятьдесят. Все они больше походили на ополчение, чем на штатных вояк. Был здесь и надсмотрщик от царства, то бишь, представитель Аксума, который собирал налоги, да следил, чтобы никто не занимался непотребным. Хотя, скорее всего, непотребным занимался именно он. С ним вместе жили два воина, что являлись охраной и заодно гонцами.
В первый же день, не успел я появиться, как старейшина доложил о моем прибытии этому представителю, и меня повели прямо к нему. Это оказался весьма тучный мужчина, весь какой-то обрюзгший, с огромным животом, наглыми и очень злыми глазами. По цвету кожи он мало отличался от жителей деревни, но превосходил их всех вместе взятых по гонору и себялюбию.
— Кто таков?
— Вольный наёмник.
— Как зовут?
— Егор.
— Егор?
— Егор, — подтвердил я с непроницаемым лицом (а почему бы не назваться Егором, хорошее же имя).
— С какой целью сюда пришёл?
— Хочу сражаться с дикарями.
— Ммм, наняться хочешь в войска доблестного царя всех царей?
Очевидно, речь шла о царе Аксума. Правда, о том, что он являлся царём царей, я не знал, но виду не подал.
— Хочу, но только пока не пойму, стоит ли этого делать, я слышал, что на диких землях идёт война дикарей друг с другом, и они могут прорваться сюда.
Сборщик налогов надулся от важности, готовясь выдать что-то вроде того, что это право нужно ещё заслужить, но тут до него дошёл полностью весь смысл мною сказанного и он поморщился, осознав опасность.
— Ты можешь наняться, но не здесь, а в другой деревне, она находится в двух днях пути отсюда. Там находится крупный отряд, и они сторожат границу наших земель.
— Премного благодарен, я так и сделаю, — я склонил голову, изображая уважение, и прижал руку к сердцу, — но мне нужно отдохнуть несколько дней, я был долго в пути и устал от одиночества. Нужно восстановить силы и дать отдых душе и телу, да и верблюд мой требует отдыха, ведь ему ещё предстоит со мною воевать.
— Твой верблюд не может устать, он для того и предназначен, если это только не боевой верблюд, во что я не верю.
— Да, он не боевой, но дорог мне, как преданное животное, разделившее со мной многие дни тягот и лишений в бесконечных странствиях.
Сборщик поморщился, подумал, почесал затылок толстой пятернёй и решил закончить наш с ним разговор на приятной для себя ноте.
