На афганской границе - Артём Март
Димка Ткачен смешливо покосился на меня и добавил:
— А с тобой не поделюсь. Больно ты умный.
На это я только сдержанно рассмеялся. Ткачен тоже прыснул в кулак, а за ним и Вася. Обед заканчивался. Впереди нас ждал долгий день учебных занятий.
* * *
Я дал из автомата Калашникова короткую очередь в туман. Маячившие там неразборчивая тень задрожала и тут же исчезла. Видимо, пораженный пулей дух упал куда-то между скал.
— Снял? — Спросил брат-близнец Сашка, залегавший рядом, за цепочкой больших и широких валунов, наполовину вросших в землю.
— Видать, да, — ответил я, стараясь не светить головой, — не выглядывай. У душманов снайпер работает. Вон из-за тех скал.
— Вот же, умудрились поотстать, — Сашка перевернулся набок, достал из самодельного подсумка на животе новый магазин, заменил. — Че теперь делать? Как догнать наших?
— Ниче, прорвемся, — покачал я головой. — Туман к ночи загустеет и выйдем.
— Окружат же…
— Не окружат, — покачал я головой. — Патроны, гранаты есть. А духи не знают, что нас тут только двое.
— Лучше бы нам…
Саша недоговорил. Вопреки моему приказу, он приподнял голову, чтобы выглянуть из-за укрытия. И тут же получил пулю. Брат упал рядом замертво. Я окоченел от неожиданности.
— Саша… — Прошептал я. — Сашка…
Ярость закипела в душе, я схватил автомат и поднялся в самоубийственную атаку, чтобы отомстить. А потом наступила темнота…
* * *
— Саша… Сашка, проснись… — позвал меня тихий голос.
Я открыл глаза. Вокруг было темно и спокойно. На двухэтажных койках спали бойцы. Кто-то бессовестно храпел.
Я сощурился, стараясь разлепить сонные глаза. Потом глянул на Мамаева, сидевшего у моей койки.
«Кошмар, — подумалось мне. — Это был всего лишь дурной сон».
— Ты во сне разговаривал, — прошептал Мамаев, удивленно уставившись на меня.
— Чего тебе надо? — Спросил я немного раздраженно, но потом тут же взял себя в руки. — Спи иди. Сколько времени?
Я глянул на свои часы, различил на циферблате зеленые черточки стрелок. Подходило два часа ночи.
Мамаев странно помялся, будто бы решаясь на что-то. Потом промямлил:
— Извини, что разбудил, Саша. Но мне помощь твоя нужна. Срочно.
Глава 13
— Что случилось? — Спросил я нахмурившись.
Взгляд Мамаева вдруг сделался испуганным. Он отвел глаза.
— Пожалуйста, пойдем. Это срочно, — ответил он так, будто больше не нашел что ответить.
Это было крайне подозрительно.
— Куда?
— В туалет… Только надо, что б тихо, — он вдруг замолчал на мгновение, потом добавил: — Если кто узнает, что у меня там случилось — засмеют. Только одного тебя мне не стыдно попросить помочь.
Теперь мне все это было не просто подозрительно, а крайне подозрительно. Тем не менее, по испуганному взгляду Мамаева понял я, что парень действительно попал в какую-то беду. Да только совсем не ту, что он пытается мне представить сейчас.
Я медленно поднялся.
— Ну пойдем, — сказал я тихо.
Мамаев не ответил. Только покивал. Вместе мы отправились по темной казарме, к коридору, где у входа в расположение стоял дневальный.
— Подожди секунду, — остановил я Мамаева, когда мы поравнялись с местом, где спал Вася Уткин.
Мамаев обернулся, глянул на меня удивленно. Я опустился к Уткину, аккуратно потрепал его за плечо.
— Вася, — позвал я, — Вася, проснись.
Мамаев аж побледнел. Лицо его в темноте сделалось белее белого. В тусклом свете уличных фонарей, пробивавшемся сквозь окошки, видно было, как у Феди заблестел лоб от испарины.
— Ты чего делаешь, Саша? — Испугался он.
— Вася, — проигнорировав Мамаева, я продолжал будить Ваську Уткина.
Тот заворочился, закряхтел, словно медведь, и обернулся ко мне с сонным лицом.
— А? Чего? Что такое? — Сонным хриплым голосом спросил Вася.
Мамаев, наблюдая за этим, громко сглотнул загустевшую слюну.
— Вставать надо? — Вдруг спросил Уткин. — Случилось чего?
— Нет, Вася. Лежи, — ответил я.
Потом я расстегнул ремешок чесов, с которыми не расставался, сунул их Уткину под подушку, да поглубже.
— Посторожи, будь другом.
— Чего? Часы, что ли? — Сквозь сон спросил Уткин.
— Да.
— Нет проблем, — он зевнул и в полусне добавил: — будут в целости и сохранности.
— Спасибо. А теперь спи.
— Есть… Спасть… — пробурчал Вася и снова стал ворочаться, переворачиваясь на другой бок.
Я встал.
— Ну вот теперь пойдем.
На миг мне показалось, что Мамаев что-то мне ответит. Он даже рот открыл. Однако промолчал. Молча же пошли мы с ним в коридор. Из небольшого коридора можно было попасть в остальные помещения казармы. Например оружейная, комната для чистки оружия и бытовка, расположились слева. Ленинская комната, туалет и прочее — справа.
Сонный дневальный стоял на своей тумбе. Когда мы вышли в коридор, он немедленно уставился на меня, и мы встретились взглядами. Однако дневальный тут же спрятал свои глаза и ничего не сказал.
Мы с Мамаевым пошли по коротенькому коридорчику и завернули направо, к уборной. Там я остановил Федю. Глянул на него очень строгим, офицерским взглядом.
— Признавайся, Федя, чего случилось? Это Бодрых заставил тебя меня выманивать?
Мамаева просто перекосило от страха. Он словно бы окоченел и отступил на шаг. Спиной вжался в стену.
— Говори правду, — нажал я. — Сколько их? Сколько человек ждут меня в туалете?
Глазки Феди вдруг заблестели, он быстро-быстро заморгал.
— Не переживай, Федя, — смягчился я. — Говори, я ничего тебе не сделаю.
— Прости, Саша, — скривился Мамаев так, будто сейчас заплачет. — Они меня заставили. Говорили, изобьют, если тебя не приведу…
— Сколько?
— Трое… — выдохнул Мамаев тяжело.
М-да… Это слишком далеко зашло. Надо решать все здесь и сейчас. Показать Бодрых, что со мной связываться нельзя. Тем более, если будет серьезная потасовка, Бодрых от этого проиграет сильнее, чем я.
— Будь здесь, — сказал я и пошел к туалету сам.
— Нет-нет! — Тут же запротестовал Мамаев, схватив меня за предплечье, — если я не приду, если они поймут, что я проболтался! Жизни мне тут уже не будет! Мне так и сказали «вешайся»!
Я хмыкнул.
— Они всем так говорят. Не бойся.
— Я… я пойду с тобой, — покачал
