Врата в Сатурн - Борис Борисович Батыршин
Да, на этот раз обошлось, мы остались живы. Но повезёт ли в следующий раз — которого, судя по всему, ждать недолго?..'
Пинать Леднёва я не стал. Вместо этого отмотал с барабана лебёдки метров двадцать троса, сложил вдвое и стал крепить к раме диминого «омара». Владелец аппарата следил за мной с возрастающим подозрением.
— Это ты что затеял? — спросил он наконец.
— Сам не видишь, что ли? Собираюсь взять твой драндулет на буксир. Маневровые дюзы сворочены набок, колпака нет, а из тебя -какой сейчас пилот?
Дима собрался, было, возразить, и даже открыл для этого рот — тут же захлопнул.
— В самом деле… — он хотел потереть лоб, но рука наткнулась на забрало шлема. — Фу ты чёрт… знаешь, ты, похоже прав. Что-то башка кружится и подташнивает, вроде…
— Сотряс. — поставил я диагноз. — Ничего страшного, но «омар» ты вести не сможешь, даже не спорь…
— Я и не собираюсь. — уныло согласился Дима. — Слушай, а ты-то меня вытянешь? Буксировщик, да ещё и с пилотом — это не ледяные бруски, может горючки не хватить…
Я перегнулся через кромку кокпита и секунд десять изучал приборную панель. Увы — с неутешительным результатом.
— Указатель топлива не фурычит, сдох. Но я и так помню — до того, как соваться в Дыру, я сжёг примерно половину. Должно хватить, но только-только…
Дима сделал попытку скептически покачать головой, но лишь скривился от боли. А дело-то плохо, забеспокоился я — похоже, сотряс у него сильнее, чем казалось…
— А со второго «Омара» топливо нельзя как-нибудь перекачать? — влез с рацпредложением Леднёв. — Ведь там ещё осталось, верно?
Дима отвечать не стал — глянул на астрофизика с таким невыразимым презрением, что тот немедленно умолк.
— Можно разгрузить твой «омар». — подумав, предложил я. — Клешни снять, блок движков отстыковать, это несложно. Всё вместе это не меньше половины массы…
— Проще его целиком здесь оставить. — сказал, немного подумав, Дима. — Перегрузок при взлёте, считай, нет. Прикрутите меня ко второй багажной решётке, и взлетаем!
Я слегка опешил от такого предложения. Человека, с сотрясением мозга, возможно, тяжёлым — и транспортировать на внешней подвеске буксировщика? Где вы, авторы инструкций по технике безопасности?..
— А если вырубишься по дороге?
— Да наплевать. — Дима обозначил слабый взмах рукой. — В ложементе или на подвесе — один хрен, в скафандре. Ну, на наблюю в гермошлем — что ж, значит, судьба такая. До «Лагранжа» лететь недолго, перетерплю…
Я прикинул плюсы и минусы этой безумной затеи. Плюсов выходило больше.
— Пожалуй, ты прав, так и поступим. Давай-ка Валер, берём его и грузим. Только смотри, не улети ненароком, лови тебя потом…
На погрузку и крепление пострадавшего к грузовой решётке «омара» ушло минут десять. Леднёв, вопреки моим прогнозам, никуда не улетел, а вот я не избежал этого позора — отлетел от «омара» на страховочном фале метров на десять, после чего пришлось подтягиваться, перебирая фал руками и выслушивая ядовитые советы спутников.
Когда всё было готово, Леднёв прислонил свой шлем к моему.
— Лёш, разреши заглянуть в Дыру, а? — закалённое, особо прочное стекло забрал превосходно проводило звук. — На секундочку всего, только несколько снимков сделаю. А вдруг «зеркало» после этого выброса погасло? Мне это обязательно надо знать, кровь из носу…
Работники Внеземелья, кому по должности положено работать в открытом космосе, с самого начала придерживались неписанного правила — в Пространстве не материться, ни по-русски, ни по-английски, ни на других языках. Только поэтому я удержался от длинной, насквозь нецензурной тирады, оценивающей интеллектуальный уровень и кое-какие грязные привычки собеседника.
— Валер, что-что, а кровь из носу я тебе гарантирую. Вот снимем скафандры — по роже и получишь, и не посмотрю, что ты старше, и вообще учёный! А ещё хоть слово на эту тему услышу — прямо здесь вытряхну тебя из «Кондора» и харю набью! Взлёт через три минуты — живо цепляйся к «омару», и попробуй только провозиться хоть секунду лишнюю!
К моему удивлению, Леднёв никак на угрозы не отреагировал.
— Знаешь, о чём я сейчас думаю? — физиономия за забралом сделалась задумчиво-мечтательной. — Хорошо бы связаться с Землёй и выяснить — не появился ли этот датчик возле того «обруча», что на орбите Луны?
Этого я точно не ожидал.
— Так ты думаешь?..
— И даже уверен. — он не дал мне закончить фразу.- Но доказательств пока нет, извини… Вот бы нам самим туда нырнуть, хоть на «Омаре» — и тогда сразу всё станет ясно. Как ты полагаешь, получится, а?
Конец второй части
Часть третья
«Как безмерно оно, Притяженье Земли…» I
Пространство на краю Пояса Астероидов, в колоссальном по размеру районе, именуемом астрономами «область Хильды», было совершенно пустым. Вопреки расхожему представлению о том, что Пояс битком набит каменными и ледяными глыбами, от которых оказавшемуся здесь кораблю пришлось бы уворачиваться, избегая рокового столкновения, среднее расстояние между попадающимися здесь тёмными углеродными астероидами, превышало миллион километров — что более чем вдвое больше расстояния между Землёй и Луной. Так что посторонний наблюдатель, окажись он здесь, с чистой совестью мог бы счесть окружающее пространство абсолютно, первозданно, девственно пустым.
И вот в этой космической, во всех смыслах, пустоте вспыхнула ослепительная точка — вспыхнула, запульсировала, и развернулась в круглое пятно диаметром в несколько десятков метров. Оно то покрывалось отдельными вспышками, то по нему разбегались концентрические световые круги, то возникала рябь — словно кто-то проводил по светлому кружку толстым волосом. Из-за этого у наблюдателя (которого напомним, в реальности там не было) могло бы возникнуть обманчивое впечатление, что пятно, на самом деле, идеально круглое, хаотически пульсирует, то вытягиваясь в разных направлениях, то судорожно сокращаясь и наоборот, расплываясь. И вот, в момент одной из таких пульсаций, из светового пятна — вернее было бы назвать его озером
