90-е: Шоу должно продолжаться – 12 - Саша Фишер
Дверь распахнулась, на пороге появилась улыбающаяся от уха до уха Лариска.
— Между прочим, ужин уже почти готов! — заявила она. — Какие вы серьезные! У вас тут что-то случилось?
— Почти — это значит, нам нужно двигать на кухню приставным шагом? — засмеялся я.
— Или гусиным? — подхватил Бельфегор.
— Клоуны! — вздернула подбородок Лариска с чрезвычайно взрослым выражением лица.
— Надо на четырех костях! Кто вперед, тому первый кусок! — Бельфегор скатился с кресла и на четвереньках ринулся к двери, чуть не сбив Лариску с ног. Ясное дело, я тут же подыграл и рванул за ним следом. В коридоре мы устроили кучу-малу, толкаясь. А Лариска, визжа, лупила нас полотенцем.
Ну да, тихий семейный вечер после нескольких часов в студии у Макса. Хрен знает с какого раза, но у нас получилось записать Ларискину задорную попсовую песенку настолько хорошо, что это устроило Вадима. И чтобы это дело отметить, я утащил сеструху и лучшего друга к себе домой. Через продуктовые палатки.
Вообще, конечно, этот момент в девяностых меня в чем-то напрягал, в чем-то забавлял. Еда представляла собой эдакую ежедневную лотерею. Никогда нельзя было предсказать, что конкретно попадется по дороге — машина, с которой продают куски рубленой свинины или жирные «ножки Буша». Или вдруг выстроится внезапная километровая очередь за яркими пачками зарубежных круп, явно из какой-то гуманитарной помощи. Может стихийно попасться прилавок с банками солений. Или грузовик с мешками картошки. Никакой предсказуемости в вопросах питания. А каждый день ездить на рынок, где было более менее все и более менее стабильно — тупо не хватало времени. Впрочем, сейчас все стало намного лучше, чем было в начале года. Ну, с поправкой на «есть деньги», конечно. Первый шок стремительного перехода к рынку уже миновал, прилавки как-то заполнились, но вот количество людей, которые ничего не покупали, а только с тоской смотрели на это возникшее как бы из ниоткуда изобилие, увеличилось кратно. Практически каждый раз, покупая продукты, не высчитывая последние копейки, я ловил на себе взгляды, полные тоски.
Сложные чувства, на самом деле. Иногда было как-то… не по себе. Пару раз я не удержался и оплачивал счет бабулькам, стоявшим передо мной. Но реакция каждый раз была непредсказуемой. От слез благодарности до злобного шипения.
Первые были явно избыточны для такой малости, вторые казались несправедливыми.
Такое уж время.
Изменить его у меня при всех моих талантах и широте души у меня никак бы не получилось. Так что оставалось только напоминать себе: «Делай, что должно, и будь, что будет». В приоритете для меня всегда были «свои». Мои «ангелочки» и остальная команда. Я мог сделать так, чтобы они не озлобились от нищеты и голода. И делал.
— Что с тобой? — встревоженно спросила Ева, чутко уловив изменение моего выражения лица, когда я опять задумался над всем этим. — Что-то случилось?
— Все нормально, — я тряхнул головой. — Так, мелочи жизни.
Улыбнулся, подмигнул Лариске.
— Прикиньте, мама отказалась мне шить черное выпускное платье! — возмущенно говорила Лариска. — «Ты что, на похороны собралась⁈» Ну вот я не понимаю, зачем она все время мне свое мнение навязывает?
— Так сама сшей, в чем проблема? — я пожал плечами. — Швейная машинка у тебя дома есть, ткань покупаешь — и вперед!
— У меня так не получится, — надула губы Лариска. — Понимаешь, я хочу такое платье, чтобы оно потом не висело тупо в шифоньере, а его можно было дальше как-то использовать. Классическое маленькое черное платье. Короткое, вот такое…
Она черкнула пальцем по середине бедра.
— Выпускной — это же бал, — сказал я. — На него надо как принцесса одеваться, а не как бизнес-леди.
— Пф! — Лариса дернула плечом. — Как принцесса я могу и на игре одеться. И даже еще больше, я могу на игре по-настоящему быть принцессой! Это для цивильных девушек выпускной — это единственный способ нарядиться к длинное.
А, точно! Лариска же у меня увлеклась толкиенизмом! У нее теперь всякие свои заморочки о преимуществах ее образа жизни над всеми другими-прочими. Бельфегор пару раз на это даже жаловался.
— Вооооов, — Лариска посмотрела на меня глазами котика из Шрека. — Может ты поговоришь с мамой, а?
— Убедить ее сшить тебе черное платье? — уточнил я.
— Ну да! — быстро закивала Лариска. — Я уже и фасон выбрала. Там несложно совсем… Ну, для нее несложно. Я такое не смогу.
Нда, есть подозрение, что если я заикнусь о том, хочет ли Лариса съехаться с Бельфегором и жить отдельно от родителей, она соберет вещи быстрее, чем я скажу слово «перестройка». Вот только я все еще не уверен, что это хорошая идея. Надо ей как-то демо-версию что ли устроить. Безопасный эксперимент, чтобы она убедилась в том, что дома на самом деле лучше. Для нее прямо сейчас.
Ну или себя убедить, что моя капризная и вздорная сеструха достойно справится с бытовухой и не превратит жизнь рыжего клавишника в филиал ада на минималках.
Разговор плавно съехал на какую-то занимательную ерунду, девчонки заспорили про фильмы, потом Ева достала из духовки нынешний кулинарный шедевр — разрезанные шайбами кабачки, начиненные фаршем и прикрытые сверху шапкой из расплавленного сыра и майонеза. Изжить «мазик» из кухни девяностых у меня пока никак не получалось. Не сказать, чтобы я прямо сильно старался, хотя пару раз было желание придумать себе какую-нибудь развесистую аллергию или что-то подобное. Но эта идея слишком поздно пришла мне в голову.
Но вкусно было все равно.
В какой-то момент разговор свернул не в ту сторону, куда бы мне хотелось. Бельфегор заговорил о преимуществах жизни отдельно от родителей. Глаза Лариски опасно засветились.
— Кстати, Ларис, — вклинился я в разговор, будто мне в голову пришла блестящая идея. — А ты не думала, что если на песню снять клип, то это будет еще эффектнее?
— Клип? — еще больше оживилась Лариска.
— Ну да, клип, — кивнул я. — Снять, как ты на сцене поешь. В маленьком черном платье. Только сшить его — это, наверное, будет слишком долго, придется просто купить. Актеров у Наташи взять напрокат. Не уверен, что к последнему звонку успеем, но в выпускному точно
