Особое задание - Евгений Васильевич Шалашов
А вот это совсем интересно! Про англо-американскую интервенцию знал еще со средней школы, в вузе узнал еще о наличие в Архангельске французов, а вот про наемников даже не слышал. Думаю, эта информация центру будет тоже нелишняя.
— За постой иностранцев должно платить Управление — теперь Временное правительство, а оно платит по ценам июля восемнадцатого года, да и то с задержкой. Если в моих комнатах поселят двоих мужчин, я заработаю только пятьдесят рублей, из которых половина уйдет в налоги и в выплаты квартальному комитету. А что я стану делать с оставшимися деньгами, если фунт хлеба стоит уже рубль, а фунт трески пятьдесят копеек? Заметьте — выплаты я буду вынуждена сделать сейчас, а деньги мне выплатят через месяц, когда те еще больше обесценятся. К тому же, иностранцы ведут себя очень нагло, сами неаккуратны, да еще требуют, чтобы им ставили ночные горшки, но сами их выносить не желают! Вы меня понимаете?
— Конечно, — кивнул я.
— Владимир, так вы согласны?
— Разумеется. Я тоже не хочу, чтобы в вашем уютном доме квартировал какой-нибудь швед, требующий ночной горшок, а еще поедающий вонючую рыбу.
От избытка чувств хозяйка расцеловала меня в обе щеки, даже умудрилась попасть и в губы. И ушла. Я вздохнул. Что ж, может я что-то не так понял?
Следующий день в библиотеке был «неприсутственным», на нашем языке означавший бы «санитарный». Из моих старичков наличествовал только директор, обрадовавшийся, что единственный пролетарий вверенного ему учреждения культуры находится на боевом посту.
— Владимир Иванович, вы сегодня можете отдохнуть, — заботливо сказал Платон Ильич. — Сегодняшний день — скорее дань традиции, нежели необходимость. А еще этот день позволяет городскому правительству сэкономить на нашем жалованье. Раньше-то он был оплачиваемым, а теперь нет. Зато в отчетности наша зарплата остается в пределах минимума. Ну, если не хотите идти домой, можете просто посидеть, почитать.
— Тогда, с вашего разрешения, я почитаю, — улыбнулся я, обрадовавшись, что смогу почитать не урывками, а совершенно открыто.
Директор удалился в свой кабинет заниматься важными делами, а я уселся за стол, обложившись журналами. Ох, если бы Платон Ильич посмотрел, что я читаю, то был бы несказанно удивлен. Вместо того чтобы рассматривать старые иллюстрированные журналы: «Мир искусства» здесь тоже наличествовал, а также альманахи Серебряного века с рисунками Бакста и Альтмана (но это как-нибудь в другой раз, или в другой жизни), молодой переплетчик отыскал в библиотеке совершенно волшебные вещи — ежемесячные вестники «Верховного управления Северной области», позднее ставшие называться вестниками «Временного правительства Северной области», содержащие кладезь полезной информации. Нормальному архангельскому посетителю библиотеки эти издания абсолютно не нужны. Ну кто из читателей внимательно изучает статистику?
Сколько говорено, что иногда разведка получает информацию, не вскрывая сейфы во вражеских кабинетах, а просто читая газеты. Представляю, сколько радости шпионам доставила статья товарища Лациса «Трудноизлечимая язва», опубликованная в декабре 1918 года в «Известиях», о необходимости слияния Военных отделов ВЧК и органов Военного контроля наркомвоенмора! Военконтроль, на взгляд главного охранника Ленина, был едва ли не филиалом контрразведки Колчака!
Я потер руки, как студент-историк, отыскавший материал не для выступлений на семинаре или для защиты диплома, а для души. Итак, что мы имеем?
В августе 1918 года правительство подтвердило 8-часовой рабочий день, больничное страхование, запрет на женский и детский ночной труд. Профсоюзы, с мнением которых правительство вынуждено считаться, затребовали минимальную заработную плату в 400 рублей в месяц. А что можно купить на эти деньги? Так, в сентябре прошлого года на это можно было купить 30 фунтов хлеба, 15 фунтов трески, 30 фунтов картофеля и 15 фунтов мяса. Очень даже неплохо. Опаньки! Профсоюзы настаивали, что «рабочему необходимо ежегодно доплачивать по 500 рублей, для пріобрѣтенія новаго параднаго костюма». Нифигасе! Я тоже хочу ежегодную доплату для покупки парадного костюма. И не жирно ли — ежегодно покупать парадный костюм?
Похоже, правительство тоже решило, что будет жирно, и профсоюзам отказало.
Кроме денежных выплат был установлен ежемесячный паек хлеба в количестве 23 фунта в месяц, что вдвое превосходит паек, получаемый при большевиках.
Стоп. Как помню, при большевиках (то есть, при нас), паек по стране составлял 15 фунтов в месяц. Грубо — по двести грамм хлеба в день. Очень немного, но это не в два раза меньше. И что тут еще пишут? А, что благодаря «бескорыстной помощи» союзников, хлебный паек составил 23 фунта в месяц, что приблизилось к довоенному. Умножаем двадцать три на четыреста девять, получаем девять килограммов восемьсот грамм. Хм.
Не поленившись, пошел искать материалы земской статистики, самой точной в России. Нашел выпуск «Архангельского земства» за девятьсот двенадцатый год и обнаружил, что «ежемесячное среднедушевое потребление зерна на одну душу населения составляет один пуд». Даже если округлим норму до десяти килограммов, то до пуда остается еще шесть.
Цифры вестников Северного правительства не врут, только вот используются они очень своеобразно! Ну кто полезет проверять данные, сравнивать их с реальными? Народ и на самом деле поверит, что стало лучше и веселее. Действительно, при большевиках жили хуже, а кто спорит?
Как говорил Кара-Мурза — манипулирование сознанием с помощью цифр. А вы говорите, что только большевики этим занимаются!
Но это было осенью тысяча девятьсот восемнадцатого. Что мы имеем сейчас? Ага, снижение минимальной заработной платы до 200 рублей у рабочих, а у «прочих категорий» еще меньше. Я и сам «прочий». Снижение хлебного пайка для людей, занятых физическим трудом до 22 фунтов в месяц, а обычного до 17 в месяц.
Миллер недавно подписал приказ о запрете рабочим покидать место работы или отказываться от сверхурочных. Еще запрещены забастовки, однако рабочие плюют на эти запреты. Про вагоновожатых и говорить не надо, сам видел, а тут о забастовке железнодорожников пишут. А в самом свеженьком выпуске —
