Анатолий Виноградов - Анатолий Корнелиевич Виноградов - об авторе

Анатолий Корнелиевич Виноградов

Анатолий Корнелиевич Виноградов — об авторе

Анатолий Корнелиевич Виноградов (09.04.1888 — 26.11.1946)

Русский советский писатель. В 1912 окончил историко-филологический факультет Московского университета.

В 1921-25 директор Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина.

Совместно с М. Горьким работал над изданием классиков иностранной литературы, редактировал серию "История молодого человека 19 столетия". Автор работ о П. Мериме и художественно-биографических книг: "Три цвета времени" (1931), "Потерянная перчатка (Стендаль в Москве)" (1931), "Повесть о братьях Тургеневых" (1932), "Чёрный консул" (1932), "Осуждение Паганини" (1936), "Байрон" (1936), "Стендаль и его время" (1938), романа "Хроника Малевинских" (1941).

Книги Виноградова отличаются занимательностью изложения, насыщены документальным материалом; в то же время они содержат элементы модернизации истории, произвольной трактовки исторических персонажей. Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалью.

Анатолий Корнелиевич Виноградов родился 9 апреля (28 марта по старому стилю) 1888 года в Полотняном Заводе (ныне Калужской области). В 1912 году он окончил историко-филологический факультет Московского университета.

В 1912–1925 годах Анатолий Виноградов был директором Государственной библиотеки СССР имени Ленина. Совместно с М.Горьким он работал над изданием классиков иностранной литературы, редактировал серию "История молодого человека XIX столетия". Известность писателю принесли художественно-биографические книги — "Три цвета времени" (1931), "Потерянная перчатка" (1931) — о жизни и творчестве Стендаля; "Повесть о братьях Тургеневых" (1931) — о яркой судьбе декабристов Николая и Александра Тургеневых; "Черный консул" (1932) — о Туссене Лувертюре; "Осуждение Паганини" (1936); "Байрон" (1936), "Стендаль и его время" (1938). Кроме того, перу писателя принадлежат работы о П. Мериме, роман "Хроника Малевинских" (1941).

Умер писатель 26 ноября 1946 года в Москве. (Самоубийство).

Опубликовано в журнале: "Новый Мир" 1994, № 8

ПУБЛИКАЦИИ И СООБЩЕНИЯ

А. К. ВИНОГРАДОВ У ЛЬВА ТОЛСТОГО

Предисловие, публикация, подготовка текста и примечания Ст. Айдиняна

(Цифры (19) — см. ссылки в конце, ldn-knigi)

А. К. ВИНОГРАДОВ У ЛЬВА ТОЛСТОГО

27 февраля 1909 года Душан Маковицкий, автор "Яснополянских записок", сделал в своей хронике такую запись: "Л. Н. спал хорошо; утром гулял. После полудня был у него московский студент, говорил час о вере"[1].

Кто же разделил тогда час беседы со Львом Толстым? Д. Маковицкий не записал имени молодого человека. Мало ли молодежи посещало Толстого, обращалось к нему… Маковицкий, конечно, не предполагал, что пройдут годы и "московский студент" станет известным писателем, автором популярных в свое время романов "Три цвета времени", "Осуждение Паганини", "Черный консул".

Итак, собеседником Толстого, как выяснилось, был Анатолий Корнелиевич Виноградов, учившийся в ту пору в Московском университете на философском отделении историко-филологического факультета. В записной книжке, которую

А. Виноградов вел с 15 февраля по 3 июля 1909 года, содержатся записи о разговоре с Толстым[2]. Они представляют собой не связный рассказ, а отрывочные, фрагментарные заметки для памяти. Прежде чем познакомиться с ними, поинтересуемся, что побудило студента Виноградова совершить паломничество к апостолу русской литературы.

"…может, менее чем кто иной смею беспокоить Вас, но не праздное меня зовет к Вам любопытство; не дерзнул бы я идти к Вам, но умер спутник мой и скорбь меня побуждает", — просит А. Виноградов о свидании в письме Л. Толстому[3]. Острая потребность в таком свидании возникла у Виноградова вскоре после смерти его друга, поэта Юрия Сидорова.

Ю. А. Сидоров был близок к кругу московских символистов, среди которых слыл личностью замечательной. "Эти люди нужнее многих прекрасных книг, многих мудреных трактатов. Те, кто помнит Сидорова, знают, что унес он с собой; он унес с собой редчайший дар, который делает человека знаменосцем целого течения", — так писал Андрей Белый в одном из трех предисловий к посмертно изданному "Альционой" сборнику стихотворений поэта (1910)[4]. Были еще в сборнике предисловия Б. Садовского и С. М. Соловьева, последний — тоже из ближайших друзей А. К. Виноградова.

Ю. Сидоров умер совсем молодым, двадцати двух лет, после недолгой болезни. С его смертью записные книжки Виноградова наполнились записями горестными, отчаянными: "Никто в мире не был мне так близок, как Юра. С ним я не был одинок. Нет его теперь…"

Чувство скорби доходит до апогея: "Избави мя, Господи, от искушения пойти за Юрушкой", — записывает он[5].

В 1909 году Анатолий Виноградов переживает глубокий душевный кризис. Каждое воспоминание о друге он наполняет особым смыслом. Ему кажется, что уход из жизни "Юрушки" имел мистическую окраску. Его посещают болезненные сновидения, в которых является умерший друг. А однажды ему приснилось, что Андрей Белый и Сергей Соловьев насмехаются над его горем. Тем не менее Виноградов сделал попытку сблизиться с Андреем Белым. Но когда пришел к нему в назначенный час помянуть вместе покойного Сидорова, Белого не оказалось дома. И Виноградов послал 12 мая 1909 года Белому письмо, где уведомляет, что "посещение было последней попыткой к сближению", и заверяет, что оно "никогда не повторится"[6].

Ю. Сидоров и А. Виноградов были серьезно увлечены "апокалиптическим христианством" Д. С. Мережковского, его антиномией Христа и Антихриста. Вот что мы узнаем по этому поводу у Бориса Садовского: "В мае 1908 г., встретившись с Юрием проездом через Москву, я заметил в нем необычайную нервную напряженность в соединении с какою-то странною переменой, к которой я не имел времени присмотреться. Увлечение идеями Мережковского достигло в нем в ту пору наибольших пределов. На личности Мережковского сосредоточились все надежды Юрия до самых последних месяцев его жизни"[7].

Ю. Сидоров перед смертью на слова матери: "Вот выздоровеешь, будешь жить", — ответил: "Как я могу жить: сейчас приходил Антихрист и меня убил"[8]. Из записей Виноградова, где приведены эти слова, видно, что они его ужаснули. Обреченными предтечами осознал Анатолий себя и своего погибшего друга. Он заносит бисерным почерком в записную книжку: "Мы дело говорим, и положение наше серьезно и ответственно и опасно; что имя Гоголя воистину обязывает, это лучше всего показывает Юра своею смертью". К чему обязывает имя Гоголя, разъясняет С. М. Соловьев: "Гоголь являлся для него (Ю. Сидорова. — Ст. А.) носителем христианского, аскетического идеала, Пушкин идеала языческого.

Борьба Гоголя и Пушкина в современной поэзии являлась для проникнутого Мережковским сознания Сидорова чем-то вроде борьбы Христа и Антихриста"[9].

А. Виноградов встречался с Мережковским: "Во второй день по смерти Юры я был в теснейшей связи с Мережковским. Только в этот день я был ему так близок, ибо говорилось и думалось о смерти, а Мережковский знает, что он и все, что идет за ним, умирает…

Дерзновенны наши речи,И на смерть осужденыСлишком ранние предтечиСлишком медленной весны"[10].

Строки эти из известного стихотворения Д. Мережковского обретают в записи А. Виноградова невольную обращенность к кончине Ю. Сидорова. А дальше — страшное подозрение посетило Виноградова: не обернулось ли причиной гибели друга влияние на него идей Мережковского?! И уже в запальчивом тоне обращается он к автору "Христа и Антихриста":

"Вы имеете что-то, что Вы очевидно именуете сошествием на Вас Святого Духа и присутствием господа Иисуса Христа. Но тогда где ручательство, что то, Вас осеняющее, не есть от Антихриста? Вы сами знаете это не безусловно и не твердо.

Как же Вы нас влечете, во имя какой реальности? К каким берегам нас зовете?

Раскрыл бы я все это. Смерть моего друга очень побуждает меня крикнуть: "Слово и дело". Но подождем"[11].

Итак, в Д. С. Мережковском, создателе так и не развившейся "церкви нового религиозного сознания"[12], был Виноградовым заподозрен Антихрист. Где же Христос?

Выяснить вопросы наболевшие, камнем на сердце лежащие, А. Виноградов отправляется в Ясную Поляну ко Льву Толстому, которого называет "Христов старик". Там он надеется найти духовную истину. Однако понимание Толстым веры как знания вошло в резкое противоречие с "пьяной" жаждой мистического озарения, которой томился А. Виноградов.

"Пьяный с трезвым сошлись" — так оценил студент-философ свою встречу с Толстым.