Санька-умник 2 - Сергей Анатольевич Куковякин
— Саня! — раскинул руки в стороны летчик.
Оказался он тут в составе советских советников, помогающих НОАК. Если прямо сказать — никому он ничего здесь не советовал. Как летал, так и летать продолжал, совершал боевые вылеты.
— Как сам? — это уже был вопрос ко мне.
— По-всякому, — я рассказал старому знакомцу о своем житье.
— Да, ты, что! Целый медицинский капитан и в интендантах! — удивился подполковник Чернов.
— Всякую работу надо делать… — в моём голосе всё же проскользнула грустинка и Василий это заметил.
— Слушай, давай я тебя к себе заберу. Смогу договориться.
Ну, как обычно… Через свата, брата и друга сердечного у нас можно любое дело провернуть.
— К нам в медслужбу пойдешь. С твоим-то опытом на складе пылиться. — подполковник начал мне рисовать перспективы.
Да, точнее не скажешь, а Вася-то уже Герой Советского Союза…
Нет, я в Герои не рвусь, но всё же…
— Подумай. Сейчас спешу, а, ты меня найди.
Как дома говорили, подполковник Чернов мне свои координаты оставил, хотя сейчас, когда армия КПК наступает, они могут быстро поменяться.
— Ежели чего — найду.
— Думай быстрей, не тяни. Ну, до скорого…
Чернова ждал виллис. Он в него сел и уехал.
Я — на месте остался.
Закурил.
Подумал.
А, может, мне и правда, к летчикам?
Всё равно, ещё и следующий год в Китае гражданская война продлится, а только потом уже Гоминьдан на остров отступит.
Дату победы Мао Цзэдуна я знал ещё из своей прошлой жизни.
Глава 39
Глава 39 Про красную кнопку
— Явился-не запылился! — такими словами встретил меня подполковник Чернов.
Не запылился… Как же. Грязный как черт…
— Я уже думал, что ты куда потерялся.
Скалится, а ещё Герой Советского Союза! Посерьезней таким людям надо себя вести.
— Прибыл в Ваше распоряжение, товарищ подполковник, — отрапортовал я.
В палатке у Василия сидели незнакомые мне офицеры, все в орденах, а кто знает, как в их присутствии себя вести надо?
— Спаситель мой. — кивнул на меня подполковник. — В сорок четвертом я у него в медсанбате был.
Ну, допустим, спасали его другие. Не надо мне чужие заслуги причислять. Я только немного поучаствовал.
— Что долго добирался? — был задан мне очередной вопрос.
Долго? Как уж получилось. Тут для меня отдельного транспорта нет. Пришлось на перекладных, когда и просто в кузове полуторки. Поэтому, мне сейчас помыться бы очень не помешало.
Чернов с ухмылкой посмотрел на мой чемодан. Совсем небольшой, потертый.
— Что-то у интенданта добра-то маловато, — снова перешел подполковник на шутливый тон.
Сидящие в палатке тоже начали улыбаться.
Во! Веселятся. Дождутся они у меня ведерной скипидарной клизмы с битым стеклом…
— Ваня, проводи товарища капитана к месту его дислокации, а потом сразу в баню, — сказано было уже совершенно серьезно молоденькому старшему лейтенанту. Впрочем, молоденький-то он молоденький, а на груди такие ордена позвякивают…
— Есть! — тут же вскочил со своего места старший лейтенант и указал мне на выход из палатки.
— К Ермакову его, не перепутай, — сказано это было Черновым, когда мы уже выходили.
Ну, сказать нечего…
Баня у летчиков была отменная.
Сборно-разборная, но жар держала. Похоже, она у них в постоянной готовности находится?
Вот и хорошо. В Пугаче я русскую баню полюбил. Она у нас там хоть и в землянке была, но можно было до раковой красноты напариться.
— После бани, сразу к командиру, — проинструктировал меня ещё дорогой в место принятия гигиенических процедур старший лейтенант. — Он Вас ждать будет.
Василий меня и правда ждал. Даже стол у него был накрыт.
— Садись. Сегодня погода нелетная, а завтра такую же обещают. Немного и примем со свиданьицем…
Кто бы отказался? Я? Ни в коем разе…
Делу — время, потехе — час.
До первой подполковник меня в курс дела ввел, цели моей деятельности и задачи обрисовал.
Ну, я же не первый день при комбайне…
Я ещё на своем складе, пока перевода ожидал, со всем нужным познакомился. Составил представление, чем мне придется заниматься.
Приняли по первой.
Плотно закусили.
Я-то с дороги, мог сейчас целого слона съесть.
Слонятиной меня подполковник не угощал, у него другого много всего было.
Хорошо летчики живут, но завидовать тут им в отношении питания нечего. Заслуживают. Заслуживают, и ещё как.
За первой и вторая легко пошла.
После неё мы общих знакомых вспомнили. Василий про военврача спросил, который его оперировал.
— Убили. Совсем незадолго до победы, — не обрадовал его я.
— Да… Хороший мужик был. — нахмурился Чернов.
Третья была у нас завершающей. Пусть погода и нелетная, но всякое может случиться.
Закурили. Причем, не прямо в палатке, а на воздух вышли.
Там ничего нового не было — как моросило, как и моросило. Не сильнее и не меньше.
— Дурит погода, — поделился со мной своими мыслями Чернов.
— Дурит, — разделил его мнение я.
Для поднятия настроения я решил анекдот рассказать. Помнил его ещё оттуда, из дома.
Он как раз в тему — про летчиков. Правда, про вьетнамских, но переиначить их в китайских труда мне не составило.
— Вот и попал товарищ Ли в такую ситуацию. Совсем дожимает его гоминьдановец. Тут он и вспомнил слова советского летчика-инструктора. Что, нажми де на вот эту красную кнопку, когда тебе совсем худо будет… — травил я бородатый анекдот, но здесь, похоже, его ещё слыхом не слыхивали.
Чернов меня внимательно слушает. Любит он такое.
— Нажал товарищ Ли на красную кнопку, а тут из-за бронеспинки сиденья его чья-то рука по плечу и хлопает…
Чернов уголком рта дернул, видно я что-то не так в самолете назвал. Ну, мне простительно, я же по медицинской части.
— Подвинься-ка, узкоглазенький! — хриплым, не своим голосом, выдал я приказ советского летчика китайскому товарищу по оружию.
У Чернова чуть папироса изо рта не выпала.
Ржал он как табун лошадей.
— Подвинься… подвинься, узкоглазенький…
Понравился по самое не могу Василию мой анекдот.
Просмеявшись, а я, как нормальный человек, от Чернова эмоциями заразился, мы ещё по одной приняли, закусили и разошлись.
Может, за ночь всё же дождевые тучки раздует? Тогда — летать надо будет, а не на аэродроме штаны просиживать. Враг КПК ещё крепок и надо союзникам помогать.
Так
