Доктор Крюк 4 - Виктор Гросов

Я лихорадочно перебирал содержимое сундука. Вытаскивал пригоршни монет, откладывал в сторону крупные камни, шарил рукой по дну, ощупывал стенки. Ничего. Только золото и самоцветы. Морган, заметив мое изменившееся выражение лица и лихорадочные поиски, тоже посерьезнел.

— Что такое, капитан? — спросил он, отряхивая руки от золотой пыли. — Что-то не так? Золото не то?

— Золото то, Генри, — ответил я, не прекращая поисков. — И камни настоящие. Но здесь нет главного. Нет карт. Нет бумаг. Ничего, что помогло бы нам найти Эльдорадо.

Морган нахмурился. Он тоже принялся рыться в сундуке, но уже не с алчностью, а с недоумением. Стив присоединился к нам. Втроем мы методично опустошали сундук, выкладывая его содержимое на деревянный пол тайной комнаты. Монеты рассыпались с глухим звоном, камни тускло поблескивали в свете фонаря. Мы ощупали каждый сантиметр внутренней обшивки сундука, простучали дно в поисках тайника, осмотрели тяжелую крышку. Тщетно. Кроме горсти истлевшей ткани, видимо, когда-то служившей подкладкой, и пыли веков, там не было ничего, кроме сокровищ.

Когда последняя монета была извлечена и стало ясно, что сундук пуст, повисла тяжелая тишина. Только наше дыхание нарушало ее. Блеск золота и камней на полу теперь казался насмешкой. Гора богатства, способная свести с ума любого пирата, для меня в этот момент была лишь грудой бесполезного металла и минералов. Это был не тот клад, за которым я сюда шел.

Я посмотрел на Моргана. Его лицо вытянулось, азартный блеск в глазах сменился разочарованием.

— Так значит… это все? — пробормотал он, растерянно глядя то на меня, то на пустой сундук. — Все эти загадки, ловушки, тайные ходы… ради того, чтобы просто спрятать часть своей добычи? Он издевается над нами?

— Похоже на то, — глухо ответил я.

Чувство опустошения было почти физическим. Все оказалось лишь частью какой-то сложной, но бессмысленной игры старого корсара. Он привел нас сюда, заставил пройти через испытания, чтобы показать, что он был богат? Да это и так все знали!

Я опустился на пол рядом с кучей золота. Нет, я рад богатству, сокровища сделают меня богаче большинства пиратов Карибов. Но ведь я попал сюда из 21 века не для богатства, верно? Холодные монеты неприятно давили сквозь ткань штанов. Усталость, копившаяся все эти дни — погоня, плен, казнь, воскрешение, поиски — навалилась разом. Я был в тупике. Очередная нить, ведущая к Эльдорадо, оборвалась. Или, вернее, привела не туда.

Морган пнул носком сапога ближайшую горку монет.

— Проклятый старый лис! — выругался он. — Водить нас за нос даже после смерти! И что теперь, капитан? Куда дальше? Обратно на корабль, делить эту кучу?

Он был прав, с практической точки зрения. Мы нашли сокровище. Нужно было забирать его и уходить. Но мне было не до дележа. Мысль о том, что я снова не приблизился к разгадке тайны Дрейка, к источнику силы, которым, возможно, пользовалась Вежа, была невыносима.

Я молчал, тупо глядя на отблески света на золотых кругляшах. В голове стучало только одно: Дрейк. Проклятый, гениальный, изворотливый Френсис Дрейк. Как же он меня достал со своими загадками! Все эти игры, намеки, двойные смыслы. Он будто наслаждался тем, что заставляет других идти по его следам, спотыкаться, рисковать жизнью, чтобы в конце получить пшик. Или очередную порцию золота, которое ему самому уже было без надобности.

Я сжал кулаки. Злость поднималась из глубины. Проклясть бы тебя, сэр Френсис! Проклясть за все твои фокусы! За карту, разрезанную на куски! За загадку с собакой! За гроб с книжицей! За эту ловушку на Барбадосе! За этот тайник с бесполезным для меня богатством! Ты играешь с людьми, как кот с мышью, даже из могилы! Что тебе было нужно на самом деле? Бессмертие? Вечная слава? Или просто возможность вечно морочить всем голову?

Морган и Стив молча наблюдали за мной. Видимо, мое состояние явственно отображалось на физиономии. Они понимали, что дело не только в отсутствии карты. Дело было в обманутых ожиданиях. Мы снова топтались на месте, потеряв драгоценное время. И все ради чего? Ради сундука с инкским золотом. Красиво, конечно. Дорого. Но совершенно не то.

Куда теперь? Возвращаться на «Сокол», делить эти проклятые монеты и камни, а потом снова ломать голову, где искать следующий след? А Кромвель тем временем не дремлет, его ищейки уже наверняка рыщут по всем Карибам. Хотя, они могли прекратить меня искать, думая, что я умер.

От бессильной злости я откинул голову назад, упершись затылком в стену, обшитую темным деревом. Взгляд машинально скользнул вверх, к низкому сводчатому потолку этой потайной комнаты.

И я замер.

Там, прямо надо мной, занимая почти всю площадь каменного свода, было нечто невероятное, не камень или штукатурка. Там была огромная, вырезанная прямо в камне, барельефная карта.

Я вскочил на ноги. Морган и Стив, удивленные резкой сменой настроения, тоже подняли головы.

— Что там, капитан? — спросил Морган, подходя ближе и задирая голову. — Дьявол…

Карта была выполнена с поразительным мастерством. Детальное изображение значительной части Карибского бассейна и северного побережья Южной Америки. Четко проступали изгибы береговой линии, контуры островов — Куба, Эспаньола, Ямайка, цепь Малых Антильских островов. Были обозначены даже мели и рифы, опасные течения. Видно было, что создатель этой карты знал эти воды как свои пять пальцев. И этим создателем мог быть только Френсис Дрейк.

Мы втроем задрали головы и разглядывали это неожиданное произведение искусства и навигации. Карта была старой, покрытой пылью, но основные линии и обозначения читались хорошо.

— Вот же хитрец! — не удержался от восхищения Морган. — Спрятал главное сокровище у всех на виду! Вернее, над головой. Ну что, капитан, ищем нужный нам крестик? Где он тут обозначил свое Эльдорадо?

Я тоже принялся внимательно изучать карту, мысленно водя пальцем по вырезанным в камне линиям. Мозг лихорадочно работал, пытаясь соотнести увиденное с теми двумя фрагментами карты Эльдорадо, что уже были у меня. Но найти знакомые очертания или какие-то явные указания на мифическую золотую страну не удавалось. Карта изображала в основном известные морские пути и побережья.

Мой взгляд остановился на одной точке. Она была выделена особенно тщательно, обведена глубокой резьбой, так что даже слепой углядел бы ее. Название рядом было вырезано крупными, четкими латинскими